Джерри, понятно, признаваться в таком не спешит и вообще не собирается - как будто это не очевидно, если подумать-то - но вот так, рукой, только рукой, не присунув как следует, он бабу первый раз доводит. Вот вообще первый - как есть, и, понятно, ему интересно, что и как.
Не сильно-то и жмет, что он без десерта остается - во-первых, киска ему хорошо днем все оформила, как в самом забойном кино дала, ровно так, как ему больше всего заходит, а во-вторых, то, как она с ним тискается без проблем ему вроде как намекает, что у них и дальше все будет без проблем, так что как-нибудь он переживет, если не засадит ей поглубже.
Зато выяснит, как киске нравится - ну вот чтобы реально нравилось.
А ей нравится, она даже руку убирает, мол, давай, ковбой, действуй - а потом, видимо, это и происходит: она выгибается, вздыхает раз, другой, аж задницу от спальника отрывает, перехватывает его пальцы, сует прямо внутрь, не там повыше, где он ей все натирал, когда она приплыла, а прямо себе в пизду, и тут уж у Джерри билет в первый ряд, тут уж ему ничто не мешает как следует поймать этот самый момент, ничто не отвлекает, как тогда, когда он по яйца в ней и только о том и думать может, пока долбит ее покрепче, чувствуя, как ему это самое подкатывает.
И это реально круто - то есть, она не визжит, ничего такого, но Джерри прямо чувствует, как она там внизу сжимается вокруг его пальцев и расслабляется, сжимается и расслабляется, несколько раз, как будто дыркой своей дышать пытается.
Охренеть просто, думает, когда она обмякает, обратно на спальник опускается.
Нет, реально, охренеть просто - он бы в жизни не подумал, что бабе может вот так заходить. Все считал, что это фигня какая-то, ерунда для маленьких девочек, но его Мэй ни хрена не маленькая девочка, и в ебле понимает ого-го как, профессионально, в конце концов, понимает, а вот поди же ты - кончила ему на пальцы да еще довольна.
Довольна, улыбается как кошка, сливок обожравшаяся - Джерри руку убирает, в свете фонаря пальцы мокрые, действительно мокрые, и между ног у нее все мокро было, и пахнет, значит, вокруг еблей и вот этим всем, ну и Джерри прямо ни о чем больше думать не может, кроме как о том, что она только что с ним кончила, без дураков, все по-настоящему, и чувствует себя так, как будто он вообще первый мужик в мире, с которым девчонка кончила. И ладно, заводит его это все тоже по-настоящему - а больше всего то, что она не вот кончила и свалить готова, а наоборот, спрашивает его, дескать, что для него сделать может.
Как будто он ей сейчас предложит сказку ему прочитать или там стихотворение рассказать - вот, наверное, смешно было бы, но Джерри это до лучших времен оставляет.
Не то у него настроение, чтобы прикалываться - вот вообще не то.
Ему эти ее словечки, что ей охуенно, что он просто супер, понятно, заходят не хуже глубокого минета - и стоит у него уже как надо, так что второго приглашения Джерри не ждет. Перекатывается на киску, пока она вся такая расслабленная лежит себе на спине, одной рукой джинсы с себя сдирает - ну, без ремня-то намного быстрее выходит, не надо это все с пряжкой - второй перехватывает ей ногу под коленом, повыше задирая, фыркает ей в висок.
- Подмахни мне, детка, люто мне нравится, как ты мне подмахиваешь.
В грузовике она ему все больше на спине давала - ну сейчас-то Джерри понимает, это из-за ноги, чтобы судороги не случилось, но ему и так отлично заходит, очень даже.
Очень даже заходит - Джерри ее за бедро придерживает, целует, куда попадает, мажет губами по виску, по горячей щеке, находит ее рот, влажные губы... Не то что он фанат вот этой всей херни, но с киской это все хорошо выходит, и сосаться, и трахаться, и так просто тискаться, как будто они самая настоящая парочка, как будто у них любовь до гроба и все прочее, что к этой любви прилагается.
Повезло ему с киской, в общем, так повезло, как, может, Джерри и не ждал - ну и ясное дело, он хочет, чтобы и ей все ровно да сладко было, как ему с ней ровно да сладко.
Ну и он ее за бедра поближе подтягивает - а она уже мокрая, растраханная, растянутая, принимает его сразу, целиком, и это охуенно, охуенно, как оно у них, и даже с тем, что они могут трахаться, а могут просто болтать или сосаться, или от ребят Нигана вместе сваливать, или, например, мочить зомби, а то и ниггеров...
- Давай, детка, - выдыхает Джерри, покрепче в нее вколачиваясь, прямо ему и пары минут хватит, так он завелся, пока ее обихаживал. - Давай, еще, киска...
Кончает он прямо, блядь, с фейерверком в голове - вот как ему зашло. Прямо в последний момент вытаскивает, падает на Мэй - ему даже рукой себе помогать не надо, у него и так все заебись.
Джерри тяжело лежит на киске, прямо даже двинуться лень, потом вроде как вспоминает, что ей, наверное, дышать тоже надо - откатывается в сторону, кладет ей руку на живот - ладно хоть он днем слил баллоны, а то сейчас бы ее угваздал, а потом еще по себе размазал.
- Ты тоже, - говорит, глядя в потолок - хуй знает, где тут потолок, темно как в заднице у ниггера, фонарь совсем тускло светит, должно быть, батарейки садятся. - Тоже супер.
Настолько супер, думает Джерри, что он любого положит - не то что Нигана, а хоть самого Президента, самого Иисуса Христа, если они встанут между ним и Мэй. Между ним и ее дыркой.
