[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
До пиздеца это помещение, по всей видимости, служило хранилищем для особо ценного груза до погрузки на борт - ну и сейчас функцию особенно не поменяло, разве что охраняется получше. Перед массивной дверью с кодовым замком торчит солдат - молоденький, лет, может, двадцати, при виде Хока вытягивает во фрунт, отдает честь, как будто не сержанта увидел, а настоящего генерала.
Впрочем, по нынешним меркам этот Хоккинс, наверное, для всех обитателей аэропорта даже круче любого генерала - ну, Джерри плевать, лишь бы киска на это все не повелась.
- Ну, сам понимаешь, много не дам, но и без помощи не оставлю, - говорит этот Хоккинс, вводя цифровой код и открывая перед Джерри вход в святилище.

Джерри оглядывается внутри, выцепляет ящики вдоль стены со знакомой армейской маркировкой, чешет сразу к ним.
- Мне бы пару М-16, от живых самое то, - болтает деловито, - еще пару со снайперской снарягой, ну и четыре дробовика как минимум, если дело совсем крутой оборот примет... И к ним патроны.
Хоккинс крякает, трет белесую щетину, отливающую золотом в холодном освещении аэропорта.
- А ты в теме. Это ты морпехом был? Марта о тебе только и пела, когда они сюда пришли.
- Ага, был, - роняет Джерри.
Хоккинс обгоняет его, открывает пару ящиков - они, конечно, полупустые, только выглядит ого-го, но так-то Джерри не в претензии.
- Умею с этим добром обращаться, если ты об этом.
Хоккинс хмыкает - не сказать, что дружелюбно, отыскивает пустой ящик:
- Ну складывай, только не наглей, Джерри. Нам тут тоже оставь.
Джерри собирает, что, думает, пригодиться - берет пару винтовок совсем пустых, на крайний случай, для Март и Лори, четыре дробовика - Джону, мальчишку Айка, считает за самостоятельную единицу, так что и на него берет винтовку, к ней коллиматор, еще пару прицелов, десяток приборов ночного видения, с запасом, потому что это говно быстро проебывается, несколько сигзауэров... Глоков не наблюдается, ну да хуй с ними, думает - киска не дура, сумеет и с сигом поладить.
Хоккинс только смотрит, как пустой ящик наполняется, пока Джерри таскается вдоль стен, хромая.
- А что с ногой? - спрашивает этак вскользь. - У нас тут хирург есть, из Атланты, куча медсестер, два терапевта, может, покажешься?
Джерри про ногу вообще говорить не тема, но, вроде, дружелюбие на дружелюбие.
- Не, - говорит. - Просто перелом.
- Никак не заживет? - снова спрашивает Хок - да чего привязался-то.
- Зажил, - просто отвечает Джерри, сгребая из другого ящика сразу пяток бронежилетов. - Вот это тоже отдаешь?
Хоккинс смотрит в ящик, смотрит на бронежилеты, вздыхает.
- Отдаю. С возвратом.
Джерри коротко смеется - хорошая шутка.
- Договорились.
Хок подзывает парнишку от входа, велит оттащить ящик в кискин пикап, а сам снова к Джерри подгребает.
- Ты, говорят, в Вашингтон собирался? Ну как, не дошел?
Джерри смотрит в ответ, слова подбирает, но тут разве подберешь.
- Дошел. До Потомака. А на ту сторону не полез.
Хоккинс кивает - все он понимает, догадывается Джерри, все понимает, а все равно услышать хочет.
- Не рискнул?
- Смысла не было. Там все сдохло, - поясняет Джерри. - Реально, все. Город мертвых, мосты взорваны. Если ждешь, что тебе оттуда приказы отдавать будут, то больше не жди. Свободен от несения службы, типа того.
Хок смотрит под ноги, потом поднимает голову - Джерри видит, что зацепил мужика, ну да что уж, так и есть.
- Ты меня не освобождай, морпех, - говорит жестко Хоккинс. - Я не под тобой служил.
Джерри кивает: закусываться с этим мужиком ему не в тему, тем более, когда на кону ящик оружия.
- Тоже верно, - соглашается. - Но просто чтоб ты знал - ты, может, старше всех по званию во всех гребаных соединенных дохлых штатах. Так что подумай об этом.

Они выворачивают на солнышко, Джерри щурится за своими очками, ни хрена ж не видит, ну, Хок первым киску замечает и как будто след берет, чуть ли не бегом припускает. Джерри подваливает, хромая, позже, вытаращивается на младенца.
- Блядь, киска, у тебя что, новое хобби - только я на пару ярдов отойду, так ты хлоп - и с новым младенцем? Тебе мало тех, что дома ждут?
- Этого придется отдать, Джигсо, - говорит баба, тут же рядом стояла. Джерри раз на нее взгляд кидает, второй, а потом улыбается: вот сюрприз так сюрприз.
- Чтоб мне провалиться на этом месте, ну!
Тут уже и Анна ему улыбается, они обнимаются - ей-богу, Джерри рад еще одно знакомое лицо увидеть, рад, она не пропала, и сейчас даже не очень-то думает, что он ее вроде как подставил, когда свалил с парой нигановских жен.
Слово за слово, она вкратце пересказывает, что и как с этим нападением - кивает на младенца на руках у Мэй, и на его отца, будто мешком пришибленного. Тот не факт, что вообще врубается, что происходит, смотрит на Мэй как на спасительницу.
- ...А тут Лена Мэй, предлагает покормить - вон он никак не наестся, - Анна смотрит на младенца с усталой улыбкой, хлопает мужика рядом по плечу. - Повезло вам, что у Мэй молока вдоволь - а то раз он не ест сгущенку, не знаю, как бы ты его выхаживал...
Хоккинс - который таращится на кискины сиськи, как будто полное право тут торчать имеет - хмурится.
  - Мэй, так что, может, вам и правда все же сюда перебраться? Хотя бы тебе с детьми - ну и этот малыш сыт будет.
Анна тоже хмурится непонимающе, а отец будто отмирает разом:
- А вы разве не здесь живете? - спрашивает у киски. - Разве не здесь, не в аэропорту? Неужели в университете? Господи, мэм, позвольте, мы с вами уедем - здесь мне нечем его накормить, теперь, когда его мать мертва, здесь ни одной женщины с молоком, и я не знаю, просто не знаю, я поил его сгущенкой разведенной, но он все срыгивает, с обеда плачет не переставая... Если вы из университета - так я с вами уеду, лишь бы только Джерри был накормлен...
Джерри дергает - это, получается, у них с этим мяукающим комком, в два раза меньше Гова или Лив, одно имя - выставляет руку, оттесняя мужика от киски, а то тот прямо вот-вот на нее залезет.
- Слушай, чувак, нет. Мы не отсюда, и не из университета. Мы здесь вряд ли задержимся, так что придумай другой вариант - сырые яйца, теплую воду с манкой... Хрен я знаю, но мы уезжаем. Да, киска? Все в силе? Мы уезжаем? - поворачивается к Мэй.
Анна хватает его за руку, сжимает пальцы.
- Возьмите его с собой. Их обоих. И меня. Джерри, ты знаешь, со мной проблем не будет. Мэй, никаких проблем - что скажете, то я и делаю. И он - его Кев зовут, давай, Кев, соберись, ну же - тоже пригодится, он в Доме складом заведовал, но на самом деле у него так голова варит, из говна и палок вам что угодно соберет, а еще в электрике разбирается - свет, солнечные батареи, подзарядит аккумулятор, это все к нему... Мы пригодимся, а ребенок с голода не умрет... Джерри, пожалуйста.

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Этот Кев стоит возле пикапа, пока киска со своим ебарем прощается, с таким видом, что Джерри ясно - его, по ходу, придется переехать, чтобы он за ними не уцепился.
- Не нервничай, мужик, - говорит ему Джерри. - Нормально все. У нас там целый детский сад, я серьезно, и твоему место найдем.
Кев слабо и нервно улыбается, но не похоже, чтоб его слова Джерри сильно успокоили. Ну, Джерри думает как, иногда словами не поможешь, а мужик, наверное, реально думал, пизда его щенку. Ладно, на лесопилке отойдет. Поймет, что в сиськах Мэй и правда настоящий молокозавод, и отойдет, так что Джерри от него отстает: пусть мужик там поревет или что там у него на повестке.
- Мэй сказала, у нее парочка - что, серьезно? - спрашивает Анна, да еще с таким реально интересом.
Джерри опирается о борт пикапа, локтями облокачивается, ковыряет облезающую краску на кузове.
- Да, двойня. Мальчишка и девчонка, - ну вообще, до него постепенно доходит, что у них тут вроде как узкий момент: вроде как, когда он только попал в Дом и киска его послала, у них с Анной срослось. Потом, понятно, они вроде как по-дружески расстались - он перестал ее выцеплять из теплиц, чтобы потрахаться по быстром, ну и она, когда они пересекались на разных этих мероприятиях, ни о чем его не спрашивала, была приветлива и дружелюбна, и так-то Джерри надеется, что это все у них в силе, но черт ее знает.
- Ммм, - говорит Анна. - Совсем мелкие, наверное?
- Да нет, - Джерри не выкупает. - Пять месяцев, в два раза больше этого.
- Ммм, - снова говорит Анна, смотрит на него с интересом, убирая с лица темные волосы.
Может, еще бы о чем спросила, но тут киска в сопровождении совсем уж мрачного Хоккинса возвращается, распоряжается - папаше этому с младенцем в кабину, Анне с Джерри в кузов.
Анна запрыгивает ловко, подпрыгивает, упирается на колесо и уже в кузове, у Джерри, понятно, выходит куда хуже - ей даже приходится подтянуть его, вцепившись в майку на спине, чтобы он перевалился через гребаный борт.
- А тебе досталось, да, ковбой? - спрашивает, но по-доброму так.
- Было дело, но сейчас все ок, - отдуваясь, заверяет ее Джерри под рев мотора. Садится возле ящика с собранным оружием, мешки с барахлом, которое Мэй наменяла, даже не смотрит.
- Ты стрелять умеешь? - интересуется, когда пикап выезжает за территорию аэропорта.
- Умею, но не слишком хорошо, - говорит Анна. - После того, как... Вы свалили, угробив пол-гвардии, те, что вернулись, между собой передрались за место Нигана, ну и Сэм взялся за дело, и хорошо взялся. Пообещал, что все изменится, никаких жен, ничего, предложил всем желающим свалить - но никто особо-то не свалил, люди вроде как привыкли, ну и хоть какие-то стены и еда. А потом все и правда нормально пошло - те, кто захотел, на стены встали, я вот тоже - и не скажу, что у меня совсем не выходит... Я четверых пристрелила, Джигсо. Четверых - хороший результат для учительницы физкультуры?
Джерри уважительно присвистывает, тянется и треплет Анну по колену:
- У меня найдется для тебя пушка, детка.
Анна смеется:
- Грядка с клубникой и пушка - о чем еще девушке мечтать.

Солнце клонится к верхушкам деревьев, хорошо бы добраться до лесопилки засветло, а им еще пушку искать.
Джерри хлопает по стеклу в задней стенке кабины, переваливается над бортом:
- Не забудь про глок, киска. Я набрал стволов, но нас от пятнадцати минут не убудет - к тому же, больше людей и больше глаз.
Садится обратно, высматривая нужное место - вот биллборд, мимо которого они проезжали по дороге в аэропорт, а вот пикап и тормозит, прижимаясь к обочине.
Красная тачка киски виднеется в овраге, Анна недоумевающе смотрит вниз:
- Ничего себе, вот это конфетка. Как из кино.
Глок она и находит - чисто везение, потому что пока Мэй и Джерри шарят на дне оврага вокруг тачки, а Кев караулит на обочине с пушкой и вроде как задремавшим младенцем, Анна неторопливо рассматривает тормозной след, потом ныряет в кустарник вдоль шоссе и выныривает обратно спустя пару минут, помахивая пушкой.
- Ну, считай, ужин ты себе сегодня заработала, - Джерри хлопает ее по протянутой ладони, перекидывает глок киске. - Больше не теряй.

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
- Да нет, - отвечает Джерри Айку. - Чего сейчас в темноте шарахаться, много ли разглядим. Завтра утром отправимся, а насчет сегодня... Может, по двое смены устроим? Тяжеловато придется, но лучше, чем по одному, ты как? Нас четверо - справимся. Вы с Джоной до часа, потом мы с Доном до утра, устроит? Баб трогать не станем, они кормят, ну и новеньким дадим отоспаться, а со следующей ночи вообще на три смены поделим, как нефиг делать.
Айк соглашается недолго думая - а что думать, считает Джерри, хорошая идея же. И всю ночь кто-то на стреме, ну и на три смены - это все высыпаться успевать будут.
- А у нас новость, - говорит Джона, который все трется возле отца - Джерри так и считает Айка его отцом, не разобрался, кем там кто кому приходится, к тому же, пацан зовет Айка папой, что еще думать.
- Новость? - рассеянно переспрашивает Джерри, глядя на кискин зад - женщины пошли показывать Анне и Кеву с младенцем, что тут и как, Дон, понятно, тоже, ему, кажется, реально по кайфу вокруг своих огородов экскурсии водить, но Джерри хочет до ужина Айка выцепить, чтоб с ним вместе с ящиком привезенного из аэропорта оружия разобраться, так что за караваном не идет.
- Ага! - Джона лучится от удовольствия, Айк улыбается, глядя на него, но тоже хранит интригу. - Пошли, Джерри! Пошли!

Это раньше было какой-то хозяйственной постройкой - может, гаражом для тачек важных шишек из управления, может, еще чем - но сейчас Джона хихикает, открывая дверь, и на мгновение Джерри кажется, что оттуда на него сейчас выскочит мертвец.
Он практически уверен в этом, поэтому когда в полутьме что-то шевелится, дергает из-за пояса беретту.
- Эй, эй! - Айк хлопает его по плечу. - Джигсо, все под контролем, не заводись...
Джерри присматривается получше - а там коза. Она привязана к вертикальной балке, поддерживающей рифленую крышу, ну и накручивает круги по деревянному настилу на полу, сверкая глазищами как какой-то черт. Трясет бородатой головой, а потом мекает - Джерри сует пушку обратно, потирает щеку.
- Блядь, реально решил, что вы тут зомби держите.
Джона вытаращивается на него как на полудурка:
- Держать в сарае зомби? Кому бы такое в голову пришло?
- В сарае, в яме, в раздевалке под стадионом - поверь, пацан, чего только людям в голову не приходит... Так это что, где вы ее нашли?
- Мы ходили проверять силки, - объясняет Джона, пока Джерри входит в сарай, чтобы поглядеть на козу получше - она тощая, вся какая-то драная, шерсть в репьях, зато сиськи надутые, болтаются под пузом едва не до земли. - Только ты осторожно, она кусачая... Папу укусила, и маму, и Дона тоже...
- Ни хера себе, - реагирует Джерри.
Коза смотрит на него с ненавистью, потом наклоняет башку, демонстрируя ничего такие рога - намекающе демонстрирует. Джерри, который уже в паре шагов от нее, останавливается:
- Ну, ну, ты чего это...
- Серьезно, очень кусачая. Вообще-то, она на нас напала в лесу - ты хоть раз слышал про козу, которая нападает на человека? - дополняет картину Айк.
Джерри пожимает плечами:
- Да я вообще-то городской... Она, может, заражена?
- Нет! - вопит Джона. - Она просто испугана! Животные боятся мертвых, вот она и нервничает!
В подтверждение этого факта коза топает по настилу, еще ниже опускает голову. Джерри все пытается обойти ее сбоку и поглядеть, нет ли на ней укусов, но коза поворачивается вместе с ним, не давая ему это сделать.
Наконец он успевает зажать ее в захват, фиксируя шею локтем, быстро охлопывает по крупу, и тут эта тварь кусает его, выгнув шею, как чертова змея - и кусает за задницу.
- А ты сука! - рычит Джерри, отвешивая козе смачный шлепок по ребрам - и о чудо, она тут же встает смирно, прямо замирает, и дает осмотреть себя со всех сторон.
На левом ухе у нее ярко-красная клипса - коза, по ходу, из чьего-то хозяйства, раз чипирована и все такой, думает Джерри, отпуская чертову тварь, и та вдруг тычется ему в живот башкой, но не рогами, чего можно было бы от нее ожидать, а мордой, оставляя на майке мокрый след.
Потом лениво фыркает.
- Мы давали ей яблоки, но она предпочитает людей, - шутит Джона.
Джерри осматривается по сторонам - да, на досках и правда сиротливо положены несколько яблочных четвертинок. Он опускается на корточки перед козой, кладет на ладонь одну четвертинку, подносит к самой козлиной морде.
- Предпочитаешь людей, красотка? - коза слизывает яблоко, громко им хрустит, помахивая бородой.

- Лори просила найти вас и передать, что ужин на столе, - появляется у сарая Анна. - О, это же Злыдня - коза из Дома... Джерри, осторожно, она кусается.
Джерри треплет козу по шее, чешет между ушами, поворачивается.
- Злыдня? Не, дерьмовое имя. Я придумаю получше.
Джона тянется погладить козу, но она тут же щелкает зубами в дюйме от его пальцев.
- Эй, осторожнее, старик, - Айк отдергивает сына к себе. - Не суй Злыдне руки...
- Какая Злыдня. Просто девочка с характером, - смеется Джерри. - С характером, все так. К ней подход нужен, вот и все. Будет Мисс Май.
Джона и Айк переглядываются, а вот Анна смеется в голос:
- Мисс Май... Кто-то, кажется, сильно обижен.
Джерри вскидывает голову, ухмыляется:
- Не в этом дело, ты погляди, что у нее в ухе. Эта детка любит красивые штучки.

Анне, кажется, все нравится - все, как тут устроено, и Кеву тоже все нравится, а еще больше им нравится, когда Лори и Март накрывают на стол.
- Я могу помочь, - предлагает Анна, но Лори машет ей, давая понять, что нет такой необходимости.
Они рассаживаются - в столовой кажется куда люднее, их уже девятеро.
Девять человек, думает Джерри - не так уж и мало.
По крайней мере, оборонять это место они способны - не факт, насколько успешно, но стоит попытаться.
- Как дела в аэропорту? - спрашивает Дон у киски.  - Ты уже видела козу, которую поймали Айк и Джона сегодня? Такая норовистая штучка! Покусала нас тут...
Дон показывает вспухший синяк на руке, Март тянется и целует его в щеку.
- Джерри с ней подружился, - сообщает Джона. - Она дала ему посмотреть вымя и съела яблоко. Джерри назвал ее Мисс Май.
Анна снова смеется, закрываясь ладонью.
Джерри ухмыляется киске.
- Норовистая красотка, все так. И любит красные цацки. Сходи, погляди потом, киска. Только котят не бери - я тебя научу, как с ней надо, тогда да.
Март краснеет под цвет своей рубашки.
- Я так рада, что ты дома, Джерри, - говорит тихо, но искренне - и у Джерри даже охота дальше шутить пропадает, так его это пробирает.
До самой печенки, вот как.
Дон откашливается.
- Ну, что же, давайте поприветствуем Анну, Кева и маленького Джерри. Подумать только, меньше года назад мы приехали сюда вшестером, не зная даже, верное ли решение приняли - сейчас нас в два раза больше. Надеюсь, сегодня утром мы снова приняли верное решение. Надеюсь.ф

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Через лесопилку проходит дорога - и есть вторые ворота, ведущие глубже в лес, через вырубленный пустырь, в котором полно ям от выкорчеванных пней, но Джерри уже знает, что те ворота забиты наглухо, это во-первых, а во-вторых там тупик. Заросший пустырь, а потом лес - там, куда дровосеки не дотянулись. Словом, оттуда если нападения ждать, то только пешего - и идти от дороги прилично, а Кев рассказал, что ворота Дома вышибли тяжелым тягачом.
Ну, к лесопилке тягачу проехать сложнее - тут асфальта нет, грунтовка осыпается, тягач запросто завязнет, а вот еще зимой дожди начнутся, вовсе можно будет не дергаться, но Джерри все равно дергается, обходит периметр, идет к главным воротам, чтобы проведать дозорных, и встречает Джону - тот в туалет несется.
Джона, кажется, в восторге - это его первое ночное дежурство, и если он и понимает, почему не лежит в постели, а стоит на стене, то по нему не сказать, что он испуган.
Хороший парнишка, думает Джерри, которого после двух дней еды досыта и зыбкого ощущения, что он в безопасности, прямо развозит. Ну и не только в этом дело, конечно - а еще в котятах.
В двойняшках, что ему киска родила - ну, не ему, конечно, все так, не ему, и он не просил, но все равно от него, и Джерри вот вспоминает, как вчера Гова на руках держал, как сегодня Лив ему ухо облизывала, и думает: ну киска дает.
Ну дает - взяла и родила, подумать только. И теперь эти крохи будут расти, пока не вырастут в настоящих людей - как он и киска, и у Джерри от этой мысли прямо голова кругом, и ему хочется хорошим парнем быть, вот прямо для всех, кто тут есть, а самым лучшим - для киски с котятами.
Задачка, конечно, та еще - и у Джерри ни опыта толком, ни инструментария, зато полно упрямства, а он на одном этом упрямстве этот год выживал и сюда вернулся, так что, думает, наскребет и еще сколько нужно будет.

Он забирается на стену не без труда, стараясь не особенно напрягать ногу, кивает Айку - тот прикручивает к винтовке Джоны прибор ночного видения, и правда, разбирается с этой херней.
- Если пацан устанет - пусть за мной сходит, - говорит Джерри на всякий случай - все лучше, чем оставить Айка одного.
Айк заканчивает с приблудой, берется за свою винтовку, потом пожимает плечами.
- Не устанет. Не беспокойся на этот счет, Джерри. Ему тринадцать. Он уже не малыш.
Ну. тоже понятно - Айку виднее, и Джерри хочет сгладить момент.
- Ну ладно, тогда сходи за мной, если захочешь со своей бабой покувыркаться.
Они живут вчетвером в вагончике - Айк, Лори, Джона и новый младенец, и уж понятно, наверное, не вот им до того самого, обложившись детьми-то со всех сторон.
Айк поднимает голову - Джерри сперва думает, ему шутка не зашла - но потом усмехается: ладно, мол, все нормально.
- Очень щедро, но на сегодня полный порядок. Мы уже.
Джерри присвистывает:
- Ничего себе! Тут, вроде, ни угла пустого больше не найти.
- Поищи в теплицах, - советует Айк. - Но тебе-то что, у тебя, считай, номер-люкс.
Джерри трет щеку:
- Ага, номер-люкс. Все так.
И не вот как ему там сильно одному весело - ну да ладно.

Джона возвращается, Джерри, удовлетворенный смотром войск, слезает со стены, прется в свой номер-люкс, до сих пор пахнущий пылью и деревом, стаскивает осточертевшие ботинки и валится на кровать, даже одеяла не снимая.
В раскрытое окно вползает ночь, пропитанная звуками и вкусами леса, где-то звенит комар.
Джерри забрасывает руки под голову, закрывает глаза, перед правым тут же начинается привычное мельтешение - калейдоскоп ярких пятен кружится, кружится, кружится, уймется нескоро.
Джерри переворачивается набок, пряча голову в локти, почти засыпает под это монотонное пищание, и тут же вскидывается, тянется вниз, за береттой в складках вещмешка, но темная фигура с фонариком оказывается киской.
Он щурится от света фонарика - неяркого, но ему все равно хватает, чтобы в голове началась эта тяжелая пульсация, садится на кровати, с интересом следя за световым кругом, который она спускает на туфли.
Туфли, что он ей припер.
Джерри улыбается - ничего не может поделать, так ему нравится видеть на ней эти туфли. И хоть она не в одном из тех платьев, в которых по Дому расхаживала, когда была любимой женой Нигана, Джерри так-то плевать - он на нее запал, когда увидел в потным и пыльных шмотках на том шоссе, по ходу. Сразу запал - ну и она ему хоть в туфлях, хоть без заходит.
- Отлично просто красные. У тебя, вроде, платье такое было - не помнишь? Хоть сейчас на съемки, киска, серьезно. Дай-ка поближе посмотрю, иди сюда - темно же. Давай, давай, хочу посмотреть, как они на тебе - шел с ними в рюкзаке и думал, как ты в них смотреться будешь. Отпадно, поди, думал, но, по ходу, еще круче. Охуенно просто.
Джерри хлопает рукой по колену, предлагая продемонстрировать ему новые туфли как можно ближе, спускает ноги с кровати, пока Мэй неторопливо так подходит, покачивая фонариком. Светлый размазанный круг выхватывает то деревянную обивку стен, то сброшенные Джерри ботинки.
А потом она ставит узкий носок босоножки на край кровати, прямо у него между ног, ну и Джерри тоже не будь дурак, гладит ее по колену, спускает пальцы на щиколотку, второй рукой, наоборот, выше забирает, до самого края шорт.
- Но знаешь, киска, думаю, не в туфлях дело... На другой девчонке они бы и близко так круто не смотрелись, как на тебе. Вот вообще не смотрелись бы - как специально для тебя же. Я так и подумал, когда их увидел - они ровно для тебя.

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Киска на то, что он ее за бедро прихватывает и поглаживает, реагирует хорошо - не так, как вчера в душевой, не отстраняется, не вывертывается.
Не прочь, догадывается Джерри. Сегодня не прочь - может, он какую-то проверку прошел, может, еще в чем дело, ему-то откуда знать, но она не прочь, ну и Джерри ее уже за задницу облапывает, фыркает, когда она ему к самым яйцам носок босоножки вжимает, но ласково так вжимает, с намеком.
- Это, киска, у меня для тебя будет, два раза просить не придется, а ты мне что? - спрашивает Джерри, сжимая ее задницу - она, может, стала чуток пошире против того, как он помнит, как-то округлилась в стратегических местах, а может, он просто навидался тощих баб в том лагере, где едва не кончился, вот реально тощих, прямо на грани голодной смерти, ну и киска ему теперь еще аппетитнее кажется, еще сексапильнее, и что у нее сзади есть, за что подержаться, а не вот кости и кожа, и что сиськи, обтянутые майкой, тяжело так качаются, когда она за край майки берется.
Ну и понятно, она ему что - он по ее сиськам с первой встречи тащился и не скрывал этого, а она не из тех, кто забывает про свои достоинства, так что тут Джерри быстро вспоминает, что его в Джорджию тянуло.
Не иначе как за яйца.
Ну и он обхватывает ее за бедра, подтягивая по себе, сажая, наминая ей задницу, пока она на нем отклоняется, выгибаясь, с него майку тянет, трогает, как будто хочет наощупь припомнить.
Показывает ему себя - прямо предлагает, и сиськи у нее в ладонях не умещаются, ну точно еще больше стали, арбузы настоящие, как она только с ними не устает.
Джерри обхватывает ее за талию, снова фыркает прямо ей в сиськи, потирается - щеками, лбом, подбородком, кайфуя от того, как она пахнет, мылом тем душистым, с которым его брила, собой и еще чем-то - Джерри не знает, чем, но, вроде, младенцы похоже пахнут.
Он шумно втягивает запах с ее кожи, тянет ее к себе еще ближе.
- Знаешь ведь, что нет, киска. Знаешь же, что ты самая сладкая девчонка на всем Юге, а может, и во всех гребаных Штатах, - и вот в чем штука, Джерри ничуть не лжет - вот прямо так и думает: девки лучше, чем киска, нет.
Ну, может, где-то есть - но Джерри не встречались, а потому он этой вероятностью пренебрегает: ясное дело, верит только своему опыту, что ему до пустых теоретизаций и гипотез.

И он всовывает руку ей в шорты и трусы, мнет задницу, прикусывает эту тугую плоть, что она ему прямо под нос сует, как будто только того и ждет, чтобы он ее как следует тут разложил, разложил и в каждую ее дырку сунул, и между сиськами, и всю облапал, сжимает в руке, возвращая себе воспоминания о тяжести ее сисек, о том, как она дышит и двигается, когда ей нравится, и как течет, если ей в самом деле все заходит.
Это тоже его удивляет - со вчерашнего дня удивляет, потому что ну вроде как он ее с младенцами видал, и как она кормит, видал, и знает, что вот эти самые младенцы из нее вылезли, из ее пизды, вроде как, и, по идее, эти все темы вообще Джерри никогда не заходили, всегда он думал, что секса-то тут ни на цент, только, по ходу ошибался, потому что ну вот киска на него верхом влезла, трогает его, где захочет, и у Джерри ни единого возражения, что она вроде как при детях.
Что ее вроде как трахать нельзя, раз она при детях - вообще нет такой мысли, наоборот.
Может, потому что это типа их дети - и его тоже, но Джерри так далеко не копает, лапает ее за сиськи, возит мордой по ним - скучал, скучал, есть такое.
Обхватывает сосок губами, тянет, пока она спину выгибает, отпускает ее задницу, ковыряется с ее пуговицей на шортах, задевая теплую впадину пупка, а вот от сисек и впрямь оторваться не может - прямо заставить себя приходится.
Тянет с нее шорты впереди, нажимает на лобок, еще дальше пальцы пропихивает, бедрами дергает - заводится, и киска тоже заводится, это у них быстро, на двоих-то, прямо как вчера последний раз все было, сильно освежать не приходится.
Джерри откидывается на спинку кровати, обхватывая кискины бедра, двигает по себе взад-вперед, усиливая эту тяжесть в яйцах, а потом берется за свой ремень - молния начинает жать, ну и он помнит, что киска не только буферами славна, и что сосет она так, что только у мертвого не встанет.
- Блядь, киска, а я реально соскучился, вот реально - и по тебе, и по этому самому... А ты? Ты как?

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Киска его торопит, выпрыгивая из своих шорт, стаскивает их вместе с трусами, сверкая в свете фонарика голыми бедрами, темными волосами между ног, даже сейчас подбритыми в аккуратную полоску как будто она на съемки собирается.
Джерри к этой полоске взглядом так и прилипает, только что слюну не пускает, так ему хочется поскорее киску на себя затянуть, ну и тянет с себя штаны, трусы, дотягивается до киски, лапает ее за бедро, между ног лапает, прямо по горячим складкам, поглубже ребром ладони нажимая и да, черт возьми, она там мокрая, уже мокрая.
Тянет ее к себе, ну и она не против - хватает его за хер, поддрачивает, сжимая пальцы со всем блядским профессионализмом, ну и Джерри просто уплывает враз от этого, и когда она на него запрыгивает, это прямо продолжением любой его фантазии
И может, она тут с кем и спала, пока его не было - это ничего, это все херня, Джерри не из тех мужиков, которые считают, что баба только им принадлежать должна, да и с киской у них как-то сразу с другого началось, никакой этой гребаной любви или вроде того. Наоборот, они сразу договорились, что оба делают то, что умеют - и так оно все и было, даже когда они в Дом пришли, это потом что-то изменилось.
Что-то - то, что его обратно в Джорджию пригнало через весь этот пиздец, восемь зараженных штатов и тот лагерь рабов. Что-то, что ее пригнало сейчас к нему в вагончик - к нему на хер.
Потому что да, да, он скучал по их ебле, и она, по ходу, тоже скучала - и она стонет в подтверждение, насаживая поглубже, резко, нетерпеливо, так, как ему того и надо, и Джерри наклоняется вперед, дергает ее за бедра на себя, и она мокрая, реально мокрая.
Реально мокрая на нем, и он забывает и о тянущей боли в бедре, и о том, что вчера она его вроде как сама послала.
Один каблук упирается ему под колено - к счастью, не под травмированное, Джерри мнет ее задницу, вылизывая шею, тяжело выдыхая в плечо, наклоняет голову.
- Да, киска, - прихватывает зубами за плечо, но так, без фанатизма, тут же зализывает, вжимается в нее лицом, ртом, лижет, как будто хочет слизать с нее этот ее вкус, обхватывает талию, еще сильнее вперед наклоняясь, заставляя ее выгибаться, опускаясь в движении, подставляя свои буфера, равных которым даже в Вашингтоне, считает Джерри, нет.
Фонарик с глухим стуком валится с койки, катится по деревянному настилу, мигая, и выключается, но Джерри пофиг - Джерри киску наощупь помнит, на вкус и на запах, ему будто каждый их раз в память запал, и кислотой не вытравишь.
Он помогает ей подниматься и опускаться, держа за талию, вжимая лицо ей между сисек, насаживает на себя глубже, охуевая каждый раз от этого ощущения мокрого жара внутри, обхватывающего его хер, и от ее стонов, на которые она непривычно сегодня щедра, спускает руки ей на задницу, сжимает, плевать, ей у нее завтра синяки будут, плевать, Джерри не собирается больше делать вид, что они с Мэй просто друзья, которые пару раз перепихнулись в дороге от скуки.
Она трахается так, что у него звезды и полосы перед глазами - и Джерри, подсев на эту еблю, больше проебать это все не собирается.
Собирается, если потребуется, за киской хвостом ходить, под каждым кустом ее укладывать, лишь бы она тоже вспомнила, как у них все славно было - ну и чтобы она тоже свое получала: Джерри помнит, как ей нравится, как она ему целый мастер-класс устроила, как кончила только от пальцев в темноте конференц-зала, когда они думали, удалось им от Нигана свалить или нет.
Он вообще дохера о киске помнит - лижет ее между сисек, оставляя мокрую полоску, находит торчащий сосок, крупный, крупнее, чем ему помнится, но сейчас Джерри вообще не врубается, почему, не помнит о котятах в другом вагончике, не помнит даже, что год прошел, когда втягивает в рот ее сосок, нажимает языком, прижимая к небу, выпускает, чтобы свои же пальцы облизать, и снова присасывается к соску, облизывая вокруг, чуть только зубы в ход не пускает.
Ну и мажет ее по животу, ниже - стирает с пальцев слюну, ну да похуй, потому что она мокрая между ног, там, над его хером, она мокрая, горячая и раскрытая, и Джерри сперва промахивается, гладит вокруг, по растянутым вокруг его члена складкам, собирая смазку, а потом попадает в яблочко, отыскивая то самое местечко, от прикосновения к которому она чуть дергается и еще сильнее откидывается, давая ему поудобнее руку спустить.
Потому что так и есть - Джерри хочет ее порадовать. Так порадовать, чтобы она забыла об этом сержанте из аэропорта, забыла, что сам Джерри на год проебался, забыла, почему чуть было по шоссе его не размазала.
Хочет за все это с ней расплатиться - не только тем, что он умеет, не только мертвыми тварями, подобранными пушками и возней на грядках и с младенцами, но и этим.
Тем, ради чего она к нему сама в этих туфлях прискакала.

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Его это только подстегивает - эти ее охи и стоны. Хорошо так подстегивает, так что Джерри думает, что долго не продержится - не на этом поле, разве что хочет, чтоб киска успела, но даже если нет - ну понятно, ей, по ходу, хорошо заходит, когда он за ее этот самый клитор принимается, так что внакладе он оставлять ее не собирается. Ну кончит раньше, ну и ладно - он все еще помнит, как она на пальцах кончить может, так что не проблема, ему в любом случае нравится, хоть как ее тискать и ебать, так что Джерри себе не отказывает - трахает ее как в последний раз, а потом она вжимается в него всем телом, замирает, и внутри его собой сжимает, он прямо чувствует эту волну, закрывает глаза, вминаясь ей в сиськи, вдыхает от этого чувства вокруг хера, втягивает воздух сквозь зубы...
Все мокрое, вот он о чем думает. Между ног она мокрая, и во рту у него мокро, и Джерри на языке чувствует вот это - брызги, сглатывает автоматически, удивляясь странноватому вкусу, выпускает ее сосок изо рта, все еще удивляясь, и тут она вроде как вздыхает, мажет его по лицу сиськами снова, и до Джерри доходит.
Это молоко.
Она кончила - и сиськи у нее тоже кончили, думает он с каким-то тупым удивлением.
- Очень хочу, киска, - отвечает согласно - еще бы не хотеть, ну и наверное, жизнь им преподала наглядный урок, почему ему стоит кончать куда угодно, кроме как в нее.
Котята, вроде, ничего такие, снисходительно думает Джерри - пацан прямо само спокойствие, а деваха - и правда мелкая принцесса, но ничего такие, и не вот много хлопот доставляют, по крайней мере, ему и пока, но, наверное, двое - это их с киской потолок. Уже на двух больше, чем они планировали, так что Джерри только за то, чтоб она ему отсосала, но даже это на втором месте.
На первом месте, понятно, то, как она это делает.
- Ты, кажется, везде течешь, - все же говорит он, прихватывая ее несильно за грудь, сжимая - ладонь снова мокрая, смешно же, смешно, черт возьми, и Джерри фыркает, целует ее в плечо, размазывает молоко с ладони по ее сиськам. - По ходу, тебе и правда зашло, а, киска? Ты смотри, везде мокрая.
Он целует ее, все еще на себе держа - поцелуи у них не так чтобы в чести, вообще не до того особо, но сейчас в этом прям отдельный кайф, что они вроде как пару минут могут не торопиться. Кайф от того, что он еще внутри нее, у него стоит, и от того, что им сейчас - вот прямо сейчас - не обязательно напрягаться и с койки вскакивать. Никакой Ниган ее не ищет, никакие мертвецы в дверь не ломятся, никакие ниггеры не нагоняют - Джерри, может, это тоже заходит, не в том смысле, что он собирается устроить всю эту херабору насчет лепестков роз и долгих облизываний кискиных ступней и ушей, но и в том, что, если они захотят, то у них и дальше все может быть.
Если они захотят.
И он ее неторопливо так по себе двигает, пока у него стояк не упал, и целует - и, вот ей-богу, это тоже круто, пусть и по-другому, так что ему прямо с головой.
- И между сисек дашь? - спрашивает ей в рот. - Все, как я люблю?
Ну держит ее на себе, гладит - по заднице, по бедру, кайфуя от тяжести ее тела на себе, от того, как оно у них получается, ну и вспоминает кое о чем.
- Тебе как, киска? Ну, с ногой, помнишь, у тебя херня бывала? Судорога, вроде? Сейчас как, норм, или, может, нам как-то поудобнее устроиться?

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри опять фыркает, когда она обещает, что еще заглянет - что вроде как с его хером разговаривает. Хлопает ее по бедру, когда она с него слезает, а сам, понятно, таращится ей на сиськи - в вагончике темно, и в этой темноте, к которой он пообвыкся, светлым пятном выделяется ее силуэт, и слабый свет от луны, вползающий в раскрытое окно, мажет ее этим серебристым сиянием, отражаясь от влажной кожи на груди и между бедер, когда она устраивается на коленях возле койки, гладит его по ногам, от коленей и выше, и Джерри, приподнявшись на локтях, смотрит ей в лицо, на мокрые сиськи, и вот теперь и правда чувствует, что вернулся, когда она сжимает его хер между своими буферами охуенными, которые только лучше стали.
Вроде, парни болтали - ну, у кого вообще жена-дети были, - что баба после того, как спиногрыза заполучит, так вообще не по этому делу становится. Хер ее вроде как вовсе перестает волновать, все мысли только о детях, и мужик становится вроде как придатка к этой ее личинке - Джерри, понятно, своего опыта не имел, но слышал таких историй достаточно, чтобы это все у него в голове сохранилось, так что вчерашний кискин отказ он отчасти и так тоже понял: мол, все, она из горячей сучки превратилась в одну из тех ебанутых мамок, а сержанту перепадало только из расчета, а не по большой охоте.
Ну, может, насчет сержанта он и не ошибся - а Джерри хотел бы думать, что не ошибся - то вот насчет первого пункта точно мимо.
Потому что киска до сих пор горячая сучка, одна из самых горячих, что Джерри вообще трахал - и дело не в том, что у нее сиськи как с обложки или задница под руки так и просится. Не только в этом - и Джерри, так-то, думает, что знает, в чем еще ее секрет.
Она кем была? Порно-актрисой, которая на камеру показывала, как ей нравится, когда ее дерут по всякому, ну и блядью, не без того. Из пушки своей даже стрелять не умела, когда он ее встретил - только и умела, что ноги раздвигать, так что ей, может, это выжить помогло, ну, то, что она с самоотдачей к процессу, но Джерри эту мысль как-то особенно не думает.
Ну с самоотдачей и самоотдачей - он так-то тоже не прочь, чтобы ей понравилось, не прочь ее порадовать, тоже на все сто выкладывается, не филонит, а уж зачем, почему - дело десятое.
Вообще ему не до того, когда она за него всерьез берется - надрачивает ему, зажав между сисек, да еще голову опускает и ну давай, и язык, и губы, все, чтобы он реально отъехал.
Слюны не жалеет, ну и, может, молоко это еще смазки добавляет - короче, Джерри по полной кайфует, прямо лучший сервис по эту сторону океана.
Он и забывает про бедро, еще шире ноги расставляет, чтобы ей до яиц добраться полегче было, а сам смотрит: знает, что себе не простит, если такое шоу пропустит.
- Да, киска, - выдыхает, когда она голову поднимает, демонстрируя припухшие мокрые губы, мокрый от слюны подбородок.
Смотрит как в самую душу - Джерри ее взгляд прямо чувствует, не просто видит.
- Только это. Только тебя.
Ему в этом признаться вообще не жмет - даже справедливым кажется, потому что она как есть хороша, и трахалась с ним так, что у него реально яйца гудели от одного воспоминания. Так что тут да, если ему и случалось передернуть за эти месяцы - то только с такой картинкой в голове, только про ее пизду думая, про ее сиськи и рот. Зумуррад такой конкуренции не выдержать - мертвая баба отправляется в свою могилу в пустыне, а вот к живой Джерри через восемь штатов шел, чуть не проебался, так что да, ему не жмет в этом признаться.
Не жмет, если она будет знать, что его сюда на самом деле гнало - уж наверняка понимает, что не вот его совесть загрызла или там он раз проснулся и решил узнать, как там у них дела в Джорджии и в путь отправился. И не по тому он соскучился, чтобы на грядках торчать или там чтобы было, с кем словечком перекинуться.

Ну и он тянется за ней, садится, сдвигаясь на самый край, тянет сосок, и вокруг соска тут же проступает эта влага, как будто она так на его прикосновения реагирует. Джерри сует мокрые пальцы ей в рот, нажимая на язык, поглубже, кайфуя от того, что она его везде принимает, кайфуя от того, как она его в сиськах сжимает.
- Реально, - говорит, - только это и представлял, и мне и пары минут хватало. Пары минут представить, как ты мне отсасываешь, киска, как дрочишь мне. Давай. Давай, возьми в рот. Хочу в рот тебе кончить. Убил бы ради этого, киска.

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Киска поглубже забирает, упирается ему в колени, насаживается на хер до самой глотки, старается, реально, старается ему как можно лучше все оформить, до самых яиц заглатывает - ну и Джерри совсем уплывает.
Вот от ее рта на своем хере, и на том, как глубоко она его берет, как будто проглотить хочет.
И он не по жесткачу так-то, и помнит, что киска тоже не по жесткачу, но это сейчас про другое - вот, наверное, про то, из-за чего она к нему сюда прискакала в шортах, которые едва зад прикрывают, да еще в туфлях, в которых только в кино сниматься.
За тем самым и прискакала, и Джерри одной рукой ей все сиськи жмет, никак оторваться не может, а другую руку ей на затылок кладет, нажимает. Несильно так, но с понятным таким - что, типа, ей и его по самые гланды, досыта хватит. Что не нужен ей никакой этот сержант из аэропорта или другой кто, раз он, Джерри, вернулся, и не просто так, рядом постоять, пока они тут на грядках кверху задницами и к зиме готовятся, а вообще. В ее постель, типа того. В ее дырки.
Потому что сосет она ему так, что он вообще не понимает сейчас, зачем и куда свалил - стоял там Вашингтон без него, ну и сейчас стоит, мертвые там, за взорванными мостами, таскаются, большая часть обожженная, потому что, по ходу, какому-то умнику пришла в голову гениальная идея залить столицу напалмом, как будто тварям не похер, но Джерри-то что там забыл.
Все его здесь - киска с ее охуенными сиськами, лесопилка эта, которая вообще на Дом не похожа, где, как Джерри уже понял, нет никакого ебанутого клоуна, любителя скармливать людей заживо зомби или там гарем собирать, ну и котята.
Дети, в смысле. Его и Мэй, вот как. Дети, которых киска ему родила - взяла и родила, и Джерри все мусолит эту реальность, как она его хер, все к ней примеряется, проглотить старается.

Ну он вытаскивает, меняет хер на пальцы, снова гладит ее по мокрому языку, ебет пальцами - нравится ему ее рот, не меньше, чем все остальное, и нравится, как она вспухшие губы напрягает, как сосет ему пальцы, чисто хер сосет. Обалденно просто, и Джерри гладит ее хером по щеке, снова в рот пропихивает, во все это мокрое, и хер у него тоже мокрый, в ее смазке, молоке и слюне, но уже не вот до горла, а так, по головку, там, где чувствительнее всего прикосновения ее языка ощущаются.
Запускает обе руки ей в волосы, задавая темп, улетая от того, что и как она делает, от того, как изредка глаза на него вскидывает - ну и вскоре уже совсем приплывает, чувствует, что вот, все.
Вцепляется ей в сиськи, кончает в рот, прямо выталкивает из себя это, смотрит, как она губы напрягает, удерживая его хер, в потом медленно вытаскивает, мокрый и блестящий, еще стоящий, валится на спину на жесткую эту койку, шумно выдыхая.
- Охуеть, киска. Просто охуеть... Как будто в рай попал, вот честно. В тот, арабский, знаешь. Где тебя сорок голых девственниц ждут не дождутся, чтобы затрахать до полусмерти - только мне, по ходу, еще больше свезло, а? Что там эти девственницы против тебя, а, киска?
Он тянет ее к себе на койку, прямо сиськами по себе - мог бы, вообще из рук не выпускал - тычется лицом в это мягкое и мокрое, вдыхая запах: теперь-то до него доперло, что это за запах, молоко это, вот почему ему показалось, что от младенцев похоже пахнет. Ясное дело, похоже, у киски тут просто молочная ферма - она их, по ходу, даже купать в молоке может, и это Джерри отдельно заходит, как у нее это все ловко устроено. Как у нее эти фантастические буфера работают.
Ну так-то он знает, это у всех баб так, но кискины сиськи его больше других волнуют - вроде как, имеют к нему прямое отношение.
И Джерри перекатывает ее сосок между пальцами, стирает выступившее, смотрит ей в лицо.
- Ну так что, киска? Принимаешь туфли?

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри вообще из тех, кто без дела мается - ему больше нравится, когда есть какое-никакое дело, задача поставлена, цель ясна, но, понятно, это все не про то, как они сейчас с киской уютно в койку завалились, мокрые и тяжело дышащие после ебли, и уж точно не про то, как она к нему поближе притирается, устраивается рядом, прямо ему руку протяни, и киска вся тут, и снаружи, и изнутри.
И потом вот это говорит - ну, про целиком, и про то, что она больше не игрушка для того, у кого пушка больше.
Джерри, было едва не задремавший, как-то весь подбирается недоверчиво - он-то так далеко заходить не планировал, он и сам не знает, как далеко планировал, но от кискиных слов отчетливо попахивает жареным и Джерри инстинктивно подбирается, и реагирует тоже инстинктивно.
- Эй, эй, - фыркает насмешливо, - погоди, киска, помолчи полминуты, слышишь? Нет, ты послушай, правда, мне не кажется? Свадебные колокола вроде, а?
Никогда он не думал, что киска по этой теме - ну вот один мужик и навсегда, и они друг с другом и только друг с другом, над Ниганом, который переосмыслил понятие брака в эпоху наступившего зомбиапокалипсиса, смеялись вместе, и даже когда планировали, как из Дома свалить, потому что Джерри никак было не удержать свой хер подальше от кискиной мокрой и гостеприимно раскрытой дырки, никогда вот до такого не доходили, мол, вместе и навсегда, а теперь киска на него так с этим наседает, как будто у нее и белое платье, и священник под кроватью, и только и ждет, чтобы выскочить и благословить их союз.

Так что Джерри, понятно, от таких раскладов малость охуевает - вот он всякое думал про них с киской, но все больше в горизонтальной плоскости, а не про что-то там другое - а она не унимается, прижимается к нему покрепче этими своими охуенными сиськами, обнимает, гладит, куда дотягивается, и по спине, которая у него один сплошной шрам, как шкура броненосца, чувствительности с маковое зерно, и по заднице, и вжимается бедрами, как будто размазаться по нему хочет, или как будто хочет, чтобы он ей снова засадил, и поет вот это, что хочет с ним трахаться, каждую ночь трахаться, только с ним, типа того, и хоть Джерри себя считает тертым калачом, знает, какова цена этим бабьим сказкам, да еще после ебли, когда мужик весь расслаблен и нихера не соображает, пока член сохнет, но все равно слушает, и что уж скрывать, ему нравится.
Нравится то, что он слышит, а еще больше нравится то, что это значит - что у них вот так теперь всегда будет, как сегодня, и типа, что ему не надо там вылавливать момент, когда киска для кого-то еще ноги не раздвигает и свободна.
Не надо по углам прятаться и дергаться, узнает о них кто или нет.
А еще больше другое нравится - что это уже не про туфли.
И вот из-за этого, наверное, Джерри слушает внимательно, а не отшучивается, мол, он не из тех, кто женится или еще что-то такое.
Не из тех, все так - и думал, что киска тоже не из тех, но тут не про то речь.
Не про то, чтобы им там свадьбу замутить или всю эту херабору, а вот про то, что он ей нужен, реально, он сам. Не туфли за то, что она в рот возьмет, не его пушка, чтобы до Атланты добраться, и даже не его паек вместо того, чтобы на грядках потеть.
Она права, когда говорит, что сейчас сама по себе - даже этот сержант из аэропорта, по ходу, так, не вот на постоянном контракте. Она сама по себе - и у нее есть оружие, есть еда, есть убежище и есть команда, есть даже, кому на хер прыгнуть, если охота придет, и не вот она завтра пропадет, если никакой мужик ее сиськами не соблазнится.
Джерри, может, не самый смышленый парень в штате, но и не самый тупой - и это понимает. Понимает, что он ей сейчас ничем не интересен - не так, как был интересен в первую встречу, или пока стрелять ее учил, или после, когда она решила из Дома свалить. Ничего у него сейчас нет такого, без чего не обойтись - даже туфли эти... Ну так, привет из прошлого, часть образа той золотой бляди, которой она была.

- Ты всерьез, что ли, киска? - спрашивает Джерри после глубокого раздумья.
Перекатывает ее на спину, наваливается сверху под скрип койки, пытается больную ногу поудобнее устроить, смотрит Мэй в лицо - в темноте у нее глаза сверкают как у кошки, и она под ним такая, что Джерри слов не подобрать, только одно понятно - снова встанет у него быстро, если он ее еще немного потискает.
- Всерьез про это говоришь? Ну, что вроде как и у нас все всерьез, а не просто туфли понравились? И мужику этому из аэропорта от ворот поворот, хоть у него там жратвы и пушек немеряно, и если другой какой Ниган объявится с шампанским и блядскими трусами, ты на его хер не перескочешь?
Так-то Джерри все понятно было - это в нем глубоко после Зумуррад засело, мол, бабы ищут, с кого больше получить можно, а болтать при этом что угодно будут, лишь бы ты повелся, ну и с киской поначалу у них ровно об этом было, простой и понятный бартер, а вот сейчас... Ну, сейчас это про другое.
Совсем про другое, и Джерри, после ебли малость тормознутый, никак не может уяснить себе: она всерьез или это развод какой-то, смысл которого он никак не выкупит?

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Киска его обнимает, еще ближе прижимается, прямо как будто всего к себе прибрать. Джерри тычется ей между плечом и шеей, там, где она собой пахнет, прихватывает за задницу, локтем в матрас упираясь, чтобы совсем-то уж не наваливаться на нее, а сам думает - ну и как ему?
Вот это, то, что она предлагает, о чем говорит - как оно ему?
Не в смысле, здесь, на лесопилке остаться или попробовать в аэропорту устроиться, а с ней - с ней и с младенцами, которые вроде как их общие. Завести вот это, семью. Бабу, детей - вот как у Март с Доном или у этих Лори и Айка, которые смотрят друг на друга так, что Джерри не очень-то удивился откровениям про укромное место в теплице.
Он не особенно про такое думал, считал, что это все не для него, но почему не для него, сейчас спрашивает себя.
Попалась дурная баба - но не все же они одинаковые. Не все.
Эйприл, например - Мисс Апрель, Джерри о ней частенько вспоминал. Не так часто, как о киске, и в другом контексте, но вспоминал. Вспоминал, что та перед ямой с дохлыми тварями Нигану в лицо говорила, что, мол, она не жалеет. И держалась так, что видно было - не жалеет. Не жалеет, что пришлось жизнь заплатить, и так-то даже до Джерри доперло - дело не в том, что ей так уперлось с мужем трахаться. Не в трахе дело, а в другом.
Типа, в том, про что ему сейчас киска говорит - или вот в том, из-за чего Март деру дала из Дома, уже беременная, нихера в этом новом мире не умеющая, потерявшая мужа.
Так хотела сохранить ребенка этого - потому что любила своего муженька. Любила так, что под Нигана легла, а потом, когда вдовой осталась, вообще в бега ударилась, хотя, если честно, ну сколько бы она протянула, если бы ей не повезло за киску и Дона зацепиться?
Есть в этом что-то, понимает Джерри - и, как ни крути, ни ради минета же он из Вашингтона обратно перся через восемь штатов, чуть до яиц ноги не стер?
Что-то еще есть - вот то, что киска ему предлагает.
Себя и котят - навсегда и только ему, и сама его себе хочет, хотя и тут Джерри понимает, что он сейчас для нее не вот какой трофей.
Даже с тем сраным сержантом не сравниться - с его-то складом жратвы и оружия.

- У меня в Ираке баба была, - ни с того ни с сего говорит Джерри, отваливаясь от киски набок, устроив руку у нее на сиськах, задумчиво так сосок потирая. - Ну, давно. Семь лет прошло.
Семь лет прошло, а он помнит - ну и, наверное, пора бы забыть. Зумуррад лежит в своей могиле в пустыне - насколько Джерри знает, те мертвецы, что сдохли до того, как весь этот пиздец начался, лежат себе спокойно, так что можно даже не париться, что его мертвая иракская подружка приковыляет через океан, чтобы спросить за все, ну и Джерри не парится.
Не за это.
- Я думал, у нас все всерьез. Правда, киска, так и думал - мы трахались, что долбаные кролики, когда я мог с базы съебать к ней на встречу, а между еблей она мне пела, как, типа, я ей захожу. Что даже не таскай я ей бабло и пайки, она бы мне давала - пешком бы эти десять миль проходила, чтобы мне дать, ну знаешь, наверное, девчонки болтают... И я верил, дебил. Верил, потому что она так трахалась - нельзя было не поверить, на голове готова была мне дать, в любую дырку, отпускать не хотела, ревела в три ручья, когда мне приходила пора на базу возвращаться, понимаешь? Словом, я верил - потому что ну как можно было не поверить, да и, наверное, хотелось верить. И я, понятно, начал думать, как бы ее сюда забрать, жениться, не поверишь, детей завести, дом с белым штакетником - на все был готов, так что когда она мне заявила, что ее вроде как замуж выдают за какого-то араба, я уже был как следует накручен. Ну и она говорила, что убьет себя, но за него не выйдет - убьет себя, потому что мне принадлежит и больше никому принадлежать не будет, пока жива, а кому такое от своей бабы услышать не хочется? Ну и я уже нихера не соображал, пообещал ей, что все порешаю, велел устроить мне встречу с ее дядей и старшим братом, отец у нее к тому времени мертв был, погиб под бомбежкой... Пообещал ей, что предложу большую цену - там принято выкупать бабу у ее родни, киска - ну и я думал, что мне. Ничего ж не жалко. Ничего.
Джерри мрачно усмехается, забывает про руку на кискиных буферах, весь в воспоминаниях - кажется, вместо лесной прохлады в окно вползает жар остывающей к ночи пустыни.
- Они запросили много. Больше, чем у меня было - но предложили отдать оружием. Ящик снарядов для минометов и ящик противопехотных мин. Я все устроил, мне оставалось два месяца до конца тура, думал, договорюсь с какой-нибудь гуманитарной миссией, они могли людей оттуда вытащить, ну и в Штаты вместе полетим... На этих минах мой хамви и подорвался. Восемь месяцев, киска, я с ума сходил тут, не знал, что с ней, не знал, как ее искать - ну и, понятно, не хотел сильно-то ворошить, чтобы пропажу со склада со мной не связали. И как только врачи признали годным, сразу же вернулся - но ее и след простыл. Я полгода ее искал, по всему этому чертовому Ираку. А потом нашел, да. Но я для нее уже все, отработанным материалом был - она с меня все получила, я так и понял. Ее дядя и брат были повстанцами, сражались за долбанного Саддама - и она была такой же дрянью. Это я все не сразу узнал, но за полгода-то выяснил - но вида не подал, прикинулся, будто не в курсе, и она, киска, купилась. Реально меня дебилом считала, даже не подумала, что я связал два и два, не подумала, что я других, кого она так же развела, найду. Предложила мне потрахаться, дескать, вспомнить старое... Ну, в общем, живой не встала, а там военная полиция набежала, да мне, в общем, похуй было. Я же ради этого и вернулся, чтобы ее найти - ну и вот, нашел. Ну потом меня домой, шесть лет - и это потому что армия не любит такие вещи огласке предавать, так что обошлись по мелочи. Ну это просто чтобы ты понимала, киска. Понимала, что я... Короче, не знаю, как сказать. Хочу тебе поверить, киска. Хочу, и тебя хочу - реально, так хочу, что любому горло бы перегрыз, кто бы у меня на дороге встал, только, по ходу, я сам у себя на дороге и стою. Знаю, что ты не она. Знаю, что все не так. Просто жду, когда ты мне в спину выстрелишь, понимаешь? Вот этого и жду.