[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Вообще-то он работает с братьями Коди - но Поуп сломал ногу, загремев с крыши сарая, будучи бухим в хлам, а Нейт считает, что с разбором прогнившей крыши на чердаке этого дома Айк справится и сам. Справится, все так - дело не хитрое, а в тюрьме он знатно научился обращаться с молотком и гвоздодером, так что есть, на чем перебиться. Тут починить крышу, там - ограду, в этом чистеньком пригороде у Коди неплохая репутация и заказы сыпятся даже зимой, когда приходит пора прочищать ливневые стоки, обрезать деревья и сжигать палую листву, так что в этом году им пришлось нанять еще одного парня, и так Айк получил свою первую работу после выхода из тюрьмы.
Не бог весть что - и вряд ли выйдет отложить кое-что на черный день, но Коди пустили его спать в сарае на своей ферме совершенно бесплатно, и Ма неплохо к нему относится, по крайней мере. не гонит с крыльца, а это уже кое-что: в городе не так чтобы все стремились нанять отсидевшего уголовника, и Айк так-то не удивлен.
У него еще и до всего этого в родных краях репутация была так себе - даже до того, как он побывал во Вьетнаме, так что перебраться южнее после отсидки стало неплохим решением: здесь, в Джорджии, кое-что значило то, что он был белым, и в баре ему наливали, не особенно разглядывая татуировки, щедро украшавшие его руки до самых плеч, в слишком жаркую для рубашки с длинным рукавом погоду.

Этот тип, Пол, часто платил Коди за разную работенку - и когда Нейт привел Айка, не стал возражать. Скорее всего, он до сих пор не знает, что Нейт уже пару дней как не появлялся в его доме - но Айка это не касается. Женушка делает вид, что не замечает его присутствия, даже когда сталкивается с ним на лестнице - так что ей наверняка плевать, один он тут, или двое, и это Айку даже на руку: всяко лучше, чем если бы она торчала над душой и смотрела за каждым его шагом, трясясь за свои безделушки на полках или приставая с дурацкими расспросами. К тому же, на прошлой неделе она загорала на пледе в саду -  с крыши, где возился Айк, открывался отличный вид на ее бледные бедра в коротких шортах, и если бы она бдила за ним, вряд ли бы стала брать с собой плеер и валяться на траве, что-то ожесточенно рисуя и позволяя его взгляду забираться в весьма труднодоступные в ином случае места.

Сегодня, впрочем, все иначе - она встречает его не при параде, или как посмотреть. У Айка складывается впечатление, будто он выдернул ее из постели - несмотря на то, что время к десяти, на ней одна из тех вещиц, что продают по каталогу, сквозь которую просматривается ее нижнее белье, волосы всклокочены, а опухшие глаза обведены остатками туши. Выглядит она, словом, как после веселой вечеринки - только в доме нет ни следа прошедшей гулянки.
Даже с пары шагов он чувствует идущий от нее винный дух - и это не похоже на перегар, и с интересом идет за ней на кухню, рассматривая ее зад в полупрозрачной тряпке.
- Кофе, - отвечает Айк, все еще удивленный, и даже не добавляет вроде бы обязательное "мэм", как обычно делают оба Коди. Он презирает эту бабу, и ее никчемного муженька презирает, и их чертовых соседей - каждого из тех, кто живет в этом пригороде, а она, походу, не в форме, чтобы обратить на это внимание.
Зато кофе будет кстати - с утра он помогал Ма с животными, так что от завтрака на рассвете в животе одни воспоминания, а кофе есть кофе, и Айк не собирается отказываться. Напротив, намерен получить с этих зажравшихся ублюдков все, что сможет - каждый цент, каждый взгляд.
На кухне ни пустых бутылок, ни остатков закусок - может, конечно, после того, как гости разошлись, она все прибрала, но Айк, еще раз меряя ее внимательным взглядом, сомневается: судя по опухшим глазам, выглядит она так, как будто вчера прикончила далеко не один коктейль, а потом еще ублажала своего муженька в этой кружевной херне.

Она чуть было не спотыкается о стул - Айк ловит ее под локоть, ткань натягивается на груди, подчеркивая отсутствие лифчика, и этот его взгляд она замечает.
- Веселая вчера была вечеринка? - спрашивает он, чтобы сгладить момент, кивая на полупустую бутылку вина на столе, контрастирующую с крошками от тостов и выложенными сыром и ветчиной. На самом краю столешницы - чашка с остатками кофе, на плите - крутой, куда меньше, чем была у матери Айка или Ма Коди - кастрюлька, покрытая кофейной пеной, залившей еще и конфорку.
Баба выпрямляется, но покачивается, запах вина становится ощутимее и Айк вдруг догадывается, что она прилично набралась. Для этого пригорода и дамочек, подобных ей, нечто невероятное - ему всерьез становится интересно, с чего эта холеная кукла решила накидаться с утра пораньше. Потускнело семейное серебро? Платье не сошлось в талии?
Айк отпускает ее, берется за ручки кастрюльки, еще теплые, несет сполоснуть к раковине.
- Я сам сварю. Тебе, походу, тоже не помешает.
Все лучше, чем работать - нет еще и десяти, а печет как в аду, и Айк предчувствует, что взмокнет не позже, чем через десять минут после того, как заберется на душный чердак. Июнь - а жарко как в разгар лета, так что выпить кофе на прохладной широкой кухне кажется ему удачной идеей, чем бы не было продиктовано ее предложение.
- Кофе где?
А захочет его выгнать после такого - да наплевать, его уже изрядно достала и эта работенка, и вообще все. Так он может горбатиться до самой старости, а в итоге все равно придется побираться вдоль железной дороги и в церквях - так было бы, ради чего рвать жилы. Вот отдадут ему Коди его долю за этот чердак - и он свалит, это Айк уже решил. Подастся на запад, может, до самой Калифорнии, там, говорят, рукастые парни всегда пригодятся.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Айк хмыкает, повернувшись к ней спиной, занимаясь кофе, но ему и в голову не приходит как-то прокомментировать ее желание продолжать пить. Хочет - пусть пьет, ему-то что за дело, это ее дом и ее бухло - а если ее предложение кофе продиктовано вином, так ему только лучше.
Однако его хмыканье, кажется, воспринимается ею за полноценное участие в диалоге и она принимается объяснять свои мотивы. Понятнее не становится - разве что Айк улавливает, что у нее какие-то проблемы с муженьком. На его взгляд, этот Пол - мягкотелый кретин, учитывая, как Коди обводят его вокруг пальца, завышая ценник работ чуть ли не втрое, но, видимо, с этой дамочкой строит из себя крутого. В общем-то, Айку и на это наплевать, но ее слова его смешат: ловко она это завернула, насчет того, что запрещено и что разрешено. Захочешь - не подкопаешься, и если ей хочется накидываться с утра пораньше, то она и правда делает это дома, выполняя пожелание муженька.

Он мельком оглядывается, когда заливает в кастрюльку воды, ставит ее на плиту и поджигает конфорку, сразу же убавляя огонь на средний - он любит крепкий кофе и не собирается себе отказывать. Баба сидит за столом, вытянув босые ноги, прикрытые подолом этой своей херни - и, кажется, даже не собирается переодеться. Была бы повеселее - радовала бы глаз побольше, но и так неплохо: в глубоком вырезе видна ложбинка между грудями, сквозь кружево чуть темнеют соски, и Айк думает, что, на месте ее муженька, задержался бы дома, если бы его жена щеголяла перед ним в такой одежке. Чисто ради того, чтобы снять с нее эту тряпку - и поглядеть, как она будет смотреться без нее.

Ее болтовня его мало интересует - он пропускает мимо ушей эти пьяные жалобы, учитывая, что она почти приканчивает уже явно не первый бокал вина, но кое-что его цепляет, вот эти слова насчет того, что она тут все ненавидит. Это снова его смешит - ну надо же, а они, выходит, кое в чем похожи.
Он снова хмыкает, на этот раз одобрительно - развезло ее порядочно, и ищет в шкафчиках чистые кружки.
Ни одной - приходится удовольствоваться чашками.
Айк выключает плиту, едва кофе начинает подниматься под пенкой, мешает, чтобы взвесь осела, и поворачивается уже с кастрюлькой.
- Правильно говорить "тальятелле", - говорит он, разливая кофе и не скрывая насмешки. Он, в конце концов, на половину итальянец - и пастой его не удивишь. Это здесь все в восторге от итальянской кухни - а Айк вырос на таком, и ему куда больше по вкусу хороший кусок мяса.
Впрочем, ей явно наплевать - и, оказывается, она его тоже рассматривала, а он-то считал, что она в принципе его не замечает.

Он двигает к ней одну чашку, во вторую всыпает сахар из изящной фарфоровой сахарницы тут же на столе, кладет на тост сразу пару кусков ветчины, не дожидаясь приглашения или разрешения, разглядывает обе руки - для работы он надел выцветшую старую майку-хаки, так что его татуировки на руках чуть ли не во всей красе, но вопрос все равно неожиданен: обычно люди из таких домов старались делать вид, что не видят его украшений, ну, если вдруг по каким-то причинам им приходилось переставать притворяться, что он человек-невидимка.
- Ага, - отвечает Айк с нескрываемым удовольствием - и ждет, что она смутится, или испугается, или занервничает, и любая из этих реакций его позабавит. - И воевал.
Он выворачивает левую руку, демонстрируя ей надпись на предплечье - девиз морской пехоты.
- Нравится?
Обычно это всех смущает - и заставляет держаться от него подальше, если вдруг кто-то по незнанию решил сократить дистанцию. Как правило, это делают доброхоты, желающие продемонстрировать ему свои христианские добродетели - таких Айк презирает особенно. Она на такую доброхотку не похожа, но вести с ней разговоры по душам у него в планах тоже не было, и Айк думает, что сейчас она смутится и свалит куда-нибудь, дальше надираться или заниматься каким-нибудь другим очень важным делом, чем там развлекаются скучающие домохозяйки.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Ну конечно, против насилия. Может, она еще и коммунистка? Знавал он таких левачек, только вот они обычно живут в других местах - во многоквартирных домах, с полным рабочим днем, и, как правило, не носят на шее жемчуг. Но надираются с утра пораньше, все так - и Айк даже не обижается: он здесь и не затем, чтобы ей нравится.
Он здесь, чтобы отремонтировать ей чердак - но по ней не сказать, что она ждет-не дождется, когда он займется делом.
Скорее, ей так и чешется потрепаться - ну и Айк не торопится лезть на крышу и гнуть спину по жаре. Даже ее вопросы не раздражают - он все ждет, что она вот-вот врубится, что делает что-то явно не то, рассиживая тут с ним в этой своей полупрозрачной тряпке, и сбежит обратно в свою чистенькую иллюзорную жизнь, но она, походу, набралась прилично, потому что не делает ни попытки свалить, как будто так и собиралась провести утро.
Даже поставленную чашку кофе игнорирует - продолжает потягивать вино, и Айк думает, что такими темпами она к обеду отрубится.

- Видел этих придурков, - роняет он, ухмыляясь на ее слова о местном баре. - Готовы только языками чесать - обосрутся, если наставить на любого из этих вопящих мудаков ствол.
Таких он тоже встречал - строят из себя патриотов, так и лезут похлопать его по плечу и поблагодарить за службу, как будто оно ему надо. Как будто страна не наебала их всех - и его в том числе, а больше всего тех парней, которые так и не вернулись из чертовых джунглей. Айка с души воротит от таких долбоебов, даже побольше, чем от их рафинированных лощеных женушек вроде этой бабы, и он избегает таких баров - только в этом городке, походу, все такие, и по душе он себе еще не нашел, да и не слишком он ходок по барам. Того гляди придется кому-то объяснять, что он не любит, когда к нему лезут с этими похлопываниями и расспросами - а там нарисуются копы и прочие неприятности, а неприятности ему не к чему, не хватало еще снова присесть, сломав какому-то патриоту нос.

Бабе, кажется, его ответ нравится - а может, она его и не слушает. Может, он ей вообще вроде полудикой зверушки - чисто интересный объект для исследований.
Айк доедает свой импровизированный сэндвич, со вкусом облизывает пальцы и ухмыляется снова:
- А ты что, интервью у меня берешь?
Ему не жмет потрепаться еще - его даже развлекает эта баба, только вот не очень-то хочется вываливать все как есть: это сейчас она набралась и ей все надо, а как проспится, так сразу пожалуется своему ненавистному муженьку и он, пожалуй, Айка выставит. Не бог весть какая печаль - разве что полторы сотни на дороге не валяются, а Айк уже на них твердо нацелился, поэтому хорошо бы ему допить свой кофе и валить на чердак, и он с сожалением прощается взглядом с ее сиськами в щедром вырезе - пара крючков на талии у этой тряпки призваны лишь удержать ее на плечах, не больше, - как она спрашивает, не хочет ли он перепихнуться.

С тобой, что ли, чуть было не спрашивает застигнутый врасплох Айк - а потом соображает: тут больше-то никого нет. Вид у нее мрачный, вообще не сказать, что она в настроении или вроде того - и обычно он нравится совсем другим бабам, да и ему, что скрывать, нравятся другие, но поди же ты, на этой кухне никого, кроме них, нет.
- Не прочь, - говорит Айк, ухмыляясь еще шире, оглядывая ее с ног до головы. Она в самом соку, не вот какая-то пигалица, охочая до ярких впечатлений - и его развлекает мысль, что вместо чердака он оприходует женушку этого Пола, который смотрит как будто сквозь него.
Трах есть трах - а у него не было с того момента, как он сел на попутку в Джефферсоне, так что такими предложениями не разбрасываются, и даже если она после под каким-нибудь предлогом заставит мужа его уволить, то Айк, пожалуй, сумеет пережить это.
Но тогда не стоит мелочиться и получить по полной на свои полторы сотни, приходит следующая мысль, и Айк снова оглядывает ее с ног до головы и ставит чашку на столешницу.
- А соврала, что не нравится, - смеется он, протягивая ей руку и поднимая со стула.

Бог уж знает, что у нее в голове происходит, потому что вот сейчас она отступает - не бросается прочь, но отступает, шаг, другой, пока не наталкивается на стену под уродскими часами, и тут Айк ее догоняет, разворачивает к стене, обеими руками шарит по телу.
От нее пахнет духами и вином, ткань под его руками моментально мнется, Айк запускает руку ей в вырез, обхватывая горячую мягкость груди, трещит рвущееся кружево, крючки, вырванные с тканью, сыпятся под ноги.
Айк глубоко втягивает запах ее кожи с шеи, толкается бедрами ей в задницу, прижимая к стене, часы над их головами подпрыгивают.
- И как ты хочешь? - спрашивает он ей на ухо, задирая подол этой ее тряпки, собирающейся между ними волнами шелка и кружева. - Как ты хочешь перепихнуться?

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Быстро его вполне устраивает - он тоже не собирается разводить тут всякое сюсюканье, к тому же, для него быстро вовсе не значит как-то вполсилы. Чтобы отодрать ее как следует ему не нужно два часа настраиваться - и если ей это тоже мимо, то у них все шансы прекрасно поладить.
Он снова толкается ей в задницу, под грубыми джинсами у него уже стоит - сказывается и воздержание, и то, как ощущается в руках ее тело, горячее, упругое, будто наэлектризованное, и она сама будто наэлектризована. Он думал, она будет никакой - бывал у него перепих с набравшимися бабами, которые только и могли, что лежать как бревно, пока он пыхтит сверху, - а она дергается, ерзает, сама стаскивает с себя трусы, вертит задом, отчего у него встает еще лучше, словом, принимает самое активное участие.
Айк продолжает сжимать ее грудь, перебирая пальцами, задевая мозолистой ладонью сосок, второй рукой занимается ремнем - дергает звякающую пряжку, вжикает молнией, стряхивает джинсы, тащит трусы пониже...
А она его еще поторапливает, как будто у них тут пожар - и ему уж не смешно, вообще не до смеха, когда он сплевывает на ладонь, размазывая слюну по херу. Рывком дергает ее за бедра к себе, заставляя выставить зад - она понятливо расставляет ноги, опирается о стену, как будто ей не впервой, а может, и правда не впервой, может, у нее такое каждый вторник. Может, она дает каждому, кто тут выполняет ремонтные работы - а заодно почтальону и молочнику, но все это Айку, в общем, без разницы, потому что прямо сейчас она даст ему, и он мелочиться не собирается.

Между ними этот хвост от ее нарядной тряпки, висящей у нее на плечах. Айк собирает его в ком, дергает вбок, открывая вид на ее бледную задницу, на напряженные мышцы бедер, на натянутые между коленями трусы - и засаживает ей, помогая себе рукой. Выходит не слишком удачно, она сухая, не помогает даже слюна, так что ему приходится пропихивать хер в нее, задевая гладкий, как у шлюхи, лобок, крепко держа ее за бедра и навалившись на спину, заставляя прогнуться.
- Ага, - шумно выдыхает он, - все так, детка. Будет тебе быстро.
Рубашки гладить, ты посмотри. Вот в жизни бы не сказал, что она из охотниц до таких развлечений - но, как говорится, чужая душа потемки, и Айк отдает должное ее широко расставленным ногам и выставленному заду, не дожидаясь особо, пока она освоится.
Сначала дело идет так себе, с усилием, они оба тяжело дышат под чертово тиканье часов - выебистых, в разноцветных стекляшках, Айк сопит, держа ее за бедра и с каждым рывком толкая в стену, но постепенно не то она привыкает, не то что, но становится получше, и Айк тоже входит во вкус: трахает ее уже с оттягом, на всю длину, будто в самом деле намерен получить за работу вот так, смотрит, как ее светлые пряди темнеют, впитывая пот с его шеи, липнут к белому шелку, взметаются с каждым его толчком, на изгиб ее талии, переходящий в широкие бедра...

Дело спорится и он не собирается притормаживать - так что приплывает быстро. Чувствует, что на грани, снова хватается за ее сиську, сжимает грубо и без всякой нежности, окончательно уничтожая кружево вокруг выреза, пока толкается в нее бедрами, рвано дыша - чертовы часы не выдерживают первыми, валятся на пол, едва не задевая их обоих, и под звон разбитого циферблата Айк кончает, едва успевая вынуть. Спускает ей на выставленный зад, на трусы, прижимаясь сзади, зажав хер между ними, глубоко и шумно выдыхает и в качестве благодарности тяжело вжимает подбородок ей в плечо, выжидая, пока его окончательно отпустит.
- А ты горячая крошка, - говорит вместо чего другого. - И что, твой муженек догадывается, как ты развлекаешься, сидя дома? Я бы на его месте предпочел, чтобы ты работала, чем чтобы ты нажиралась с утра пораньше и трахалась с любым, кто позвонит в дверь.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
На нежничанья она не настроена, как и на разговоры - ну и ладно. Айк, который после секса наоборот не против потискаться, дает ей вывернуться, доплетается до раковины, сгребая со стола сразу несколько салфеток, включает воду.
Оборачивается через плечо, обтираясь мокрыми салфетками, и подмигивает ей:
- Ну значит, не с любым, - соглашается покладисто, даже не стараясь звучать убежденно или польщенно. - Просто не устояла перед моими татуировками.
Выглядит она сердитой - и ей это неожиданно идет, побольше, чем эти неестественные улыбки, которыми улыбаются местные дамочки, или то пьяное равнодушие, с которым она его встретила.
Сейчас она сердита, смотрит прямо на него - вот теперь Айк уверен, что стал для нее кем-то, не просто безымянным  разнорабочим, о котором забываешь, едва он делает шаг за порог, и ему это неожиданно нравится, едва ли не больше, чем этот их перепихон, в котором ничего такого уж прямо и не было.

- Не парься, - успокаивает он ее. - Ты была такой пьяной, что спутала меня с мужем, а я решил, что это мой шанс поиметь детку вроде тебя - нормальная версия. Не слишком правдоподобная, но вам, дамочкам, такие и нравятся, да?
Ясное дело, не случится - Айк и не думает, что выйдет повторить, но то, что она это подчеркивает, звучит не слишком приятно. Можно подумать, он только спит и видит, как бы ей засадить - да если бы она сама не предложила, он бы и не думал о таком, выпил бы кофе и полез на крышу, а теперь она так все выворачивает, как будто это и в самом деле его вина.
Да еще и упоминает, что ему никто не поверит - как будто это что-то невероятное, что она перед ним ноги раздвинула.
Такое, в общем, слушать обидно - Айк даже малость теряет в этом своем благодушии, обычно накатывающем на него после секса, рывком натягивает штаны вместе с трусами и как раз вовремя оборачивается, чтобы увидеть, как брезгливо она снимает трусы, как будто невесть что.
Эта ее кружевная хрень висит на ней криво, больше не сходится на талии, и Айк с интересом отмечает ее практически гладкий лобок: походу, ее мужу не на что жаловаться, если его женушка так старается, и на его месте, что бы там она не говорила, Айк и правда постарался бы, чтобы у нее не было повода трахаться с посторонними мужиками, заглянувшими на огонек.
Но, как говорится, кто-то теряет, а кто-то находит - жаловаться-то ему, Айку, не на что, так?
Так, говорит сам себе Айк, пока она уходит на телефонную трель, почти бесшумно ступая босыми ногами, оставив трусы прямо на кухонном столе.
Он как раз допивает свой кофе, когда она возвращается.
- Выпей кофе, - он сгребает со стола пустую бутылку из-под вина и сует ее под мышку. - Тебе реально не помешает. Добавь пару ложек апельсинового сока - и будешь почти как новенькая. И это, меня Айк зовут. Ну так, к твоему сведению.

Старая грымза уезжает уже после полудня, Айк видит ее отъезжающую с подъездной дорожки тачку, потому что курит, устроившись на крыше. Водит она так себе - сдает свой тандерберд задом неаккуратным рывком, чуть было не сносит почтовый ящик, шины визжат на слишком крутом развороте в облаке выхлопа.
Айк вытягивает шею, сплевывает табачную крошку, докуривает без спешки и, немного подумав, через чердак забирается в дом.
Она у себя в спальне - выглядит уже вполне нормально, и не сказать, что Айк только утром ее трахал, нагнув у стены. Но он-то знает, что это была она, и она это тоже знает, так что держится он вполне расслабленно, даже не считает нужным предупредить ее о своем появлении, хотя бы постучать, и, походу, застает ее врасплох, на коленях возле кровати, над кипой каких-то рисунков.
- Так что, надменная сука поймала тебя на пьянстве?.. - Рисунки для него кверху ногами, но не нужно быть гением, чтобы разобрать, что на них происходит, и Айк присвистывает, вдвигается в комнату, чтобы разглядеть больше. - Ни хрена ж себе... Это твоего муженька коллекция? Черт, да это не на одну сотню баксов тянет.
И небольшой, но неприятный тюремный срок - в этом Айк уверен.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Айк снова присвистывает - не очень-то ждешь от дамочки вроде нее хобби вроде этого, и нарисовано совсем не плохо. Да, порнуха, но не только порнуха, но даже и порнуха - он бы сказал, что нарисовано очень даже хорошо. Типа, виден талант - ей бы комиксы рисовать или книжные обложки.
Она протягивает ему несколько листов, должно быть, заметила, как он выворачивает шею, чтобы рассмотреть рисунки получше, и, хоть и угрожает, Айк воспринимает это как приглашение. Усмехается, оценив шутку - ему нравится, что она не строит из себя леди, особенно теперь, после их перепихона, - опускается на корточки, разглядывая нарисованное.
На верхнем листе женщину бросает на пол громадный получеловек-полуробот, который отчетливо смахивает на Поупа Коди - вместо члена у него что-то вроде дрели, совсем крошечной дрели, и Айк молча приподнимает брови, но никак не комментирует этот выбор художницы, зато сосредотачивается на женщине на полу. Она красива такой броской, комиксной красотой, светлые длинные волосы, пухлые приоткрытые губы, крошечные ярко-синие шорты обтягивают задницу, обнаженная грудь пышна и упруга - картинка вроде тех, за которые не жаль выложить и полсотни баксов, и Айк думает, что недооценил эту дамочку.
Что-то в ней есть - что-то, что разительно отличает ее от всех остальных в этом пригороде, да что там, от многих.

- Красиво, - говорит Айк, открывая следующий лист. - Ты могла бы этим зарабатывать, реально зарабатывать.
Тут изображение еще более откровенное - и Айк думает о том, как она это рисовала. Сидела, может, на кухне, залитой солнечным светом, может, даже в своей кружевной хуйне, потягивала вино и рисовала, а потом, возможно, раздвигала ноги и трогала себя сама - или предлагала перепихнуться зашедшему почтальону.
Эта фантазия его возбуждает - как и рисунки. Нравится думать, что она только строит из себя приличную дамочку со всем этим домом, мужем-занудой, чашками и блюдцами в одном стиле и новенькими кухонными приборами, а на самом деле другая.
Любящая случайный секс и грязные рисунки. Бреющая лобок и предлагающая потрахаться практически незнакомцу.
Такая же, как он.

Айк уже не смотрит на рисунки, а смотрит на нее, прикидывая про себя то и се. Смотрит, как она перекладывает листы, на ее сдвинутые брови, на намек на ложбинку между грудями в куда более скромном платье, чем та тряпка, в которой она встретила его утром. Сейчас на ней наверняка есть и лифчик, но Айк думает, что утром она была куда более настоящей, и эти рисунки - они тоже про настоящее.
- Слушай, - он откладывает рисунки на кровать. - Хочешь повторить? Иначе, я имею в виду. Больше похоже на это.
Он небрежно кивает на еще один рисунок, на котором мясистое щупальце трудится над мокрой пиздой все той женщины, героини каждого из этих рисунков. Ее ноги широко раздвинуты, лобок  с узкой полоской растительности прописан с завораживающей тщательностью, как и влага, скопившаяся на детально прорисованных складках у нее между ног, ничем не прикрытых, а сжатые кулаки прижаты к полу с намеком, что она не то не может, не то не хочет сопротивляться.
- Не так, как утром, - продолжает Айк, придвигаясь ближе, сдвигая в сторону разложенные рисунки, какие-то детские сюжеты, но с тем же вниманием к деталям и мелочам, что даже у нарисованных животных легко читаются эмоции. - Просто ложись и ни о чем не думай.
До возвращения ее мужа еще несколько часов - Айк уже почти выучил его расписание, потому что они пересекались все больше вечером, ведь мистер Эберхарт хотел получать отчет о том, что проделано за день. Ну, сегодня у Айка нет настроения на чердак - зато есть настроение потрахаться, раз уж само идет в руки, и Айк не видит повода себе отказывать, и его смешит мысль, какой отчет он мог бы предложить ее муженьку по сегодняшнему утру.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Ну, дополнительного согласия ему не требуется, хватает и ее кивка, а когда она улыбается с кровати, Айк ухмыляется ей в ответ. Нет, понятно, он тоже не собирался предлагать - и был уверен, что и она не предложит, это же даже не интрижка, не вот они смотрели друг на друга все эти дни, дожидаясь момента остаться один на один, но рисунки не дают ему выкинуть из головы, как бы они могли повторить, как бы она еще ему дала, и ей, очевидно, приходят в голову те же мысли.
Айк стаскивает мокрую от пота майку, стряхивает на стоящее у стены кресло, придвигается к кровати, вставая на колени - она не сдвигает согнутые ноги, давая ему заглядывать себе под юбку, и когда он обхватывает ее за бедра, тоже не выражает недовольства.
Ведя ладонями выше, Айк задирает на ней юбку платья до талии, дергает ее к краю по скользкому покрывалу на кровати, не опуская голову, глядя ей в лицо.
Сейчас ему не хочется ее разворачивать - ему даже нравится, что она улыбается, и он гладит ее от колена и выше, по внутренней поверхности бедра, намеренно задевая промежность, накрывает второй рукой ее живот под складками юбки, нажимает, удерживая ее на кровати: судя по рисункам, ей больше нравится грубость, и Айк ведет пальцы выше, берется за мелкие пуговицы на груди, расстегивает одну, вторую, третью, пока не может просунуть ладонь. Так и есть, она в лифчике, и ему неожиданно нравятся все эти слои ткани на ней, куда больше, чем та кружевная хрень или полная нагота.

- Лежи смирно, - предупреждает он с насмешливой угрозой. - Или я тебя заставлю.
Ей нравится угрожать ему тем, что она напоит его крысиным ядом - Айк с удовольствием возвращает ей с процентами, прикидывая, насколько эти рисунки в самом деле отражают ее фантазии и рассказывала ли она о них мужу. Почему-то ему кажется, что нет - и почему-то кажется, что ее муж, который запрещает ей работать, не придет в восторг, если узнает, что она фантазирует, как ей засаживают по всякому.
О таком действительно не рассказывают мужьям, такие вещи остаются на откуп любовникам или случайным парням, снятым в баре или зашедшим починить телевизор.
Или чердак - он же здесь именно за этим.

Айк хмыкает своим мыслям, наклоняясь ниже, сдвигая ей лифчик повыше, чтобы добраться до груди, сжимает без всякой ласки - и она отзывается коротким выдохом, но ноги не сдвигает. Не сдвигает, даже когда он вжимается лицом ей между ног, глубоко вдыхая ее запах, трется, цепляя тонкую ткань трусов щетиной. Не сдвигает ноги, даже когда он повторяет, уже отодвинув в сторону трусы - точь в точь как на одном из ее рисунков, разве что в реальности она сухая.
Но быстро становится мокрой, когда он начинает ей лизать - Айк вообще не по этому делу, но тут само напрашивалось, и ее рисунки его раззадорили порядочно, настолько, что джинсы ниже пояса уже неприятно давят на хер, но, в отличие от утра, он не торопится, и она тоже его не поторапливает.
Уж наверняка этой бабе на рисунках не приходится никого поторапливать - как Айку кажется, она вообще не слишком много болтает, пока ее ебут, особенно учитывая, что на нескольких рисунках у нее занят рот.
В реальности у них тут все малость наоборот и рот занят у него - но Айк вообще не в претензии, нашаривает ее вставший сосок, щиплет с оттягом, тут же зализывая там, внизу, обсасывая, втягивая в рот мокрые солоноватые складки, широко проходясь языком снизу вверх, пока она не начинает ерзать на кровати, приподнимая зад.
- Я сказал, лежи спокойно, - напоминает Айк, отрываясь от своего занятия, стирая влагу с подбородка о ее бедро и ловя ее взгляд. - Тебе не понравится, если я рассержусь.
Хотя он почти уверен, что понравится - возможно, она даже сама еще не знает об этом, но ей понравится, и поэтому, наверное, для него самого эта угроза отдает флиртом, таким же, как отдавала ее угроза закопать его под розами.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Да она его провоцирует, приходит ему в голову, реально провоцирует, и эта провокация отзывается у него в яйцах горячим нетерпением - дело заходит все дальше, это и правда все меньше похоже на их утренний перепих, торопливый и почти дежурный, в котором смысла было не больше, чем если бы он просто подрочил себе, устроившись с журналом на чердаке, пока она готовит обед или чем там она обычно забивала себе дни, когда не трахалась со случайными парнями на супружеской кровати.
Ну, зато теперь все и правда иначе - она подхватывает его тон, включается в игру, а может, она ее и придумала, подсунув ему свои рисунки; в любом случае, Айк не в претензии, кусает ее за бедро, стаскивая с нее мокрые в промежности трусы и наматывая их ей на соединенные кисти рук.
- Вот теперь я рассердился, - рычит Айк.

Ни хрена он не рассердился, скорее, наоборот - чувствует себя как ребенок перед рождественским подарком, ровно перед тем, как потянуть бант, развязывая упаковку. Она и выглядит как подарок - искусанные губы припухли, соски туго натягивают платье, пизда мокро блестит, даже на покрывале под ней остается мокрое пятно. Для примерной женушки из пригорода она выглядит фантастически развратно - настоящей шлюхой, когда смотрит ему в лицо с ожиданием, поощрением, вызовом.
Немудрено, что ей не зашло утром - но утром он не видал ее рисунки, они и парой слов не обменялись, зато теперь, как ему кажется, он больше понимает, чего она от него ждет. Чего она вообще ждет от ребят вроде него - и нет, ему не обидно: он и не собирается притворяться, что ему не нравится.

Айк рывком переворачивает ее на живот, прижимая ее же телом ее руки, дергает на себя с кровати, ставя на колени перед собой, не дает выпрямиться, вжимая грудью в кровать с выставленной задницей, завернутым на спину скомканным платьем и мокрыми бедрами между ног.
- И хватит тебе болтать, - он накрывает широкой ладонью ее рот, проталкивает пальцы между зубами, ловит ее горячий выдох, нажимает большим пальцем на затылок.
Первый шлепок по заднице в этой спальне будто с иллюстрации мебельного каталога звучит неожиданно звонко, она чуть ли не подпрыгивает, он чувствует ее зубы на пальцах у нее во рту. На белой ягодице расцветает розовое пятно, увеличивающее в размерах с каждым новым шлепком, и Айк обрабатывает ее зад, пока она снова не начинает течь - между сдвинутыми бедрами блестит, она дергает задом на каждый шлепок, его пальцы мокнут у нее во рту.

И когда он вжимает пальцы ей между ног, она даже мокрее, чем когда он ей лизал - мокрая и скользкая, и он без труда проталкивает в нее два пальца, а затем прибавляет еще один: женщину на ее рисунках растягивали как следует, едва ли здесь правила игры внезапно изменились. Судя по ее реакции - не изменились, и Айк дрочит ей по этой влаге, выдерживая жесткий, быстрый ритм, не давая ни поднять голову, ни отодвинуться, уверенный, что тоже получит свое - по крайней мере, в качестве своего собственного порно-фильма, который скрасит ему долгие годы вперед.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Довольно быстро она принимается стонать - поощрительно, сдавленно, обсасывая его пальцы, не пряча зубы, пока он хозяйничает в ней в двух сторон. Стонет, течет, выставив зад - совершенно, абсолютно, бескомпромиссно по-шлюшьи, как будто только об этом и думала. По полу вокруг, по атласному стеганому покрывалу на кровати раскиданы ее рисунки - те самые, на которых с безымянной женщиной делают примерно то же самое, что Айк сейчас делает с ней самой, и Айк еще никогда в жизни не был так близок к искусству, как в этот момент, притираясь хером под джинсами к ее голому бедру, когда она начинает кончать, сжимая зубы на его пальцах во рту, сжимаясь вокруг его пальцев у себя в пизде, вздрагивая всем телом, выстанывая что-то неразборчивое, пока светлый ковер под ней мокнет, вот как она кончает - как будто из чертова брандспойта.
И расслабляется, но не меняет позы, ни делает попытки ни избавиться от его пальцев во рту, ни подняться с колен, или выпрямиться, или сдвинуть ноги - очень послушно и очень требовательно.

Айк вытаскивает из нее пальцы, обтирает о грудь, разглядывая потемневший от влаги ковер между ее раздвинутыми коленями - нет, он, конечно, слышал про такие штуки, но как-то не рассчитывал встретить в этом пригороде. Она так и стоит в той же позе, тяжело дыша - зад вздернут, отпечатки его ладони до сих пор горят на ягодице, пизда мокрая, выставлена напоказ, темно-розовая, припухшая, растянутая, похожая не то на жадный рот, не то на рану.
До самого последнего тормоза дойдет, чего она ждет - продолжения, и вовсе не собирается сбегать прочь и прятаться за своими равнодушными улыбками и пустой вежливостью. Вот это, считает Айк, довольно щедро: она могла бы заявить, что у них тут один-один, и свалить, но ведь нет, и призывно вздернутый зад предлагает воспользоваться ее гостеприимством.

Он не собирается ломаться - когда еще перепадет, как знать, а завела она его порядочно этой игрой в плохую девочку и своими мокрыми стонами, и тем, как любит пожестче, и тем, как сосала ему пальцы.
- Ах ты шлюшка, - не без восхищения тянет Айк, поглаживая ее выставленную мокрую пизду, шлепает раскрытой ладонью, развлекаясь этим мокрым звуком, так бы и слушал, и неторопливо занимается своим ремнем и молнией на джинсах. - Любишь, когда тебя вот так трахают?
Ответ очевиден - любит, еще как любит, и громко кончает от жесткой дрочки, стирая колени о ворс ковра, вжатая лицом в собственную кровать, узнав его имя только этим утром.
Приключение, которым будешь хвастаться в баре всю оставшуюся жизнь - только, в отличие от многих хвастунов, Айку не придется придумывать ни словечка: да, она сама предложила, да, она нарывалась на пожестче, да, она кончила так, что впору выжимать ковер.
И все еще хочет снова.

Айк даже не задумывается о смазке - она мокрая настолько, что это просто ни к чему, и легко впускает его хер без всякого сопротивления, горячо и упруго обволакивая его собой, так, что он шумно выдыхает от этого ощущения, устраиваясь за ней поудобнее на коленях, стряхивая джинсы и трусы и крепко обхватывает ее бедра, вжимая мокрые пальцы в порозовевшую плоть.
- Если хочешь - стони, мне это нравится, - да что там, он едва не кончил, пока она давилась своими стонами и его пальцами во рту, так что теперь с удовольствием послушает ее в полный голос. - Или кричи. Или ругайся - я буду драть тебя, пока ты не охрипнешь.
Ну допустим, тут он прихвастнул - не факт, что он продержится долго, особенно если она примет всерьез его обещание, но Айк считает, что эта угроза попадает в тон всему мероприятию, и дергает ее на себя, резко засаживая без предупреждения по самые яйца. Раздвигает ей ягодицы, сосредоточенно глядя, как его хер ходит в ее хлюпающей дырке, как пульсирует дырка повыше, сморщенное розовое колечко, еще не тронутое, девственно-бледное, контрастирующее с ее мокрыми складками на его члене, и это лучшие виды во всем этом чертовом городе, Айк готов поклясться в этом, пока трахает ее в том же резком темпе, чувствуя, как возбуждение собирается, сгущается, концентрируется где-то в яйцах, а потом выстреливает через позвоночник до затылка, ярким оргазмом, будто и не было утром того перепихона.

И на этот раз Айк не вытаскивает - тяжело дыша, спускает прямо в нее, крепко держа за бедра, что и захочешь - не вывернешься, капая потом ей на задницу и смятую на спине юбку, потому что в спальне душно и жарко, так жарко, что он как будто в духовке, и продолжает в нее долбиться, уже кончая, добирая это лучшее послевкусие, спазм за спазмом, начиняя ее спермой, лишь бы не портить этот охуительный момент и охуительно-яркий оргазм.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]Вот теперь она не торопится вывернуться из-под него, отодвинуться подальше — не отстраняется, вжимается в него задницей, будто удерживая в себе, пока он сдвигает руки по ее телу, накрывает обе груди, поглаживая через ткань, оставляя на платье пятна, окончательно сминая юбку, завернутую на спине.
Они так и стоят у кровати, ей, должно быть, тяжело, потому что Айк на расслабоне и почти всем весом прижимает ее к покрывалу — и подумав об этом, он меняет позу. Отпускает ее, упирается рукой в атлас, выпрямляясь, а потом садится, не торопясь натянуть трусы, давая себе обсохнуть и прийти в себя.
Кровать чуть сдвинулась — в густом ворсе ковра видны промятины от ножек, которые сейчас стоят в паре дюймов подальше: должно быть, под его толчками, думает он рассеянно, откинув голову и устроив затылок на туалетном столике. В любом случае, она не выглядит недовольной, когда поворачивается, садясь напротив — под ее внимательным взглядом ему слегка неуютно, и Айк посылает ей самую свою наглую ухмылку, когда они встречаются взглядами, не обращая внимания, что пачкает бедро своей же спермой, размазанной по члену, что, кажется, ее ничуть не смущает.

Впрочем, ее, походу, вообще ничего не смущает. Он отмечает, что она раскраснелась. Платье впереди сбилось так, что видна грудь, одна пуговица висит на последней нитке, вокруг валяются сброшенные с кровати рисунки, будто опавшие листья, и она не сдвигает ноги. Удачно, что вообще сидеть может — бил он не в полную силу, но и не гладил, и хрен знает, как нужно было рассчитывать: у него такое вообще-то впервые, так что он рискнул — и, кажется, угадал, потому что по ее улыбке не похоже, что он перестарался.
Интересно это все, думает Айк впроброс. Правду говорят, чужая душа потемки — он бы вообще не сказал, что она вот такого рода дамочка, а тут, считай, повезло так повезло.
Серьезно повезло — ладно, если отбросить все смешки, повезло ему как мало когда в жизни везло, и он до сих пор, если чуть постарается, может почти почувствовать то, как она мягко сжимает его собой внутри, и чувствует эту расслабленность, которую ничем не заменишь.
— Джоанна, — повторяет он за ней, как будто пробует на вкус. — Ну что же, приятно познакомиться, Джо.
Ей идет это "Джоанна" — когда она в одном из этих платьев, в золотыми часиками на запястье и ниткой жемчуга на шее, но совсем не подходит сейчас, когда он все еще может видеть ее пизду и чувствует запах их секса, пота и оргазма в комнате.

Придется проветривать, и Айк снова ухмыляется на этой мысли, ведя взглядом от ее глаз до промежности. Что-то есть в этом — в том, как они сейчас друг к другу приглядываются после того, как очень по-животному ощущали себя одним целым. Сейчас они снова отдельные организмы, отдельные особи человеческого вида, но в этом и отличие от других животных: они оба осознают, что только что сделали. Все еще чувствуют влагу друг друга на себе.
Айк облизывает губы, слизывая мускусный привкус ее пизды - и эта мысль ему тоже нравится, нравится так же, как мысль, что он в нее кончил, как будто этот обмен их чем-то связывает, будто тайных подельников или преступников.
Впрочем, примерно так и есть - она же замужем, вспоминается ему. Замужем - а накинулась на него как монашка, десять лет мечтавшая о крепком хере в своей дырке.
Айк далек от мысли посочувствовать ее мужу - в этом деле каждый сам за себя - к тому же, кажется, тот и правда ни черта не понимает свою жену. Ни в том, что касается секса, ни в том, что касается рисования.

- Если тебе так зашел комплимент твоему таланту, можно было просто сказать "спасибо", - шутит он, потому что это все не про то, потому что дело тут вовсе не в комплименте, да и талант, как оказалось, у нее не один.
В чем именно, он не знает - может быть, так сложилось. Может быть, она хотела поэкспериментировать - и он оказался рядом. Может, ей просто давно хотелось грязно дать кому-нибудь, кого зовут не Пол Эберхарт - чего только в браке не бывает, ему ли не знать, миссис Айк Кастильоне в наличии где-то в Индиане, так что Айк знает, как оно может быть.
Например, вот так.
- Скажешь мужу, чтобы он меня уволил? - спрашивает для информации, потому что если да - ему лучше придумать какую-то уместную историю для Коди и пораскинуть мозгами, куда двигать дальше.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Раз в пару дней Пол Эберхарт любит застать хотя бы одного из работников и поинтересоваться, как идут дела - Айк не торопится сваливать, ему даже хочется встретить этого мужика у него дома, посмотреть ему в лицо, даже поболтать о чердаке, прокручивая в голове воспоминания о том, как текла и стонала на его хере миссис Эберхарт, которая сейчас накрывает на стол в своем нарядном платье.
Которая пообещала, что завтра встретит его без трусов - и Айку этого обещания вполне хватает, чтобы понять: это не разовая акция.
Ему нравится эта мысль - ему хочется повторить, причем не так, как утром, а так, как они сделали это после обеда. Растянуть ее, разглядеть, попробовать на вкус с головы до ног - до громких стонов и грязных ругательств, до просьб трахнуть ее, до этих мокрых оргазмов один за другим.
Может быть, просмотреть ее рисунки - страницу за страницей, каждый, изучая каждую позу, каждый изображенный трах - а потом сделать это с ней вживую, по настоящему, используя хер, пальцы и язык, трахая ее на кровати, на ковре, у стены, прямо на голом полу, да хоть на заднем дворе, чтобы узнать, где понравится еще сильнее.

И пока он рассказывает кивающему, но едва ли понимающему, что Айк ему втирает, Полу о состоянии чердака, клоня к тому, что предварительная оценка сроков несколько занижена - тут постарались древоточцы, там изначально выбрана некачественная древесина и лучше сразу заменить пару балок, чтобы через два-три года не пришлось заново разбирать крышу, сами видите, сэр, может, придется еще пару недель потрудиться - он думает только об этом. Только о том, что завтра снова ее трахнет - пока Пол Эберхарт будет на работе, даже не догадываясь, что его жена нашла себе утешение после ссоры.
- Хорошо, - важно соглашается Пол, провожая его вниз, к входной двери. - Я вижу, вы серьезно относитесь к делу. Это приятно. Приятно встретить человека, который так серьезно относится к своему занятию.
Айк ухмыляется прямо ему в лицо - положить ему на этот чердак с прибором, плевать, даже если их прольет первой же осенью до самого подвала, но он готов изображать тут бурную деятельность хоть до Рождества, если она будет давать ему так, как сегодня.
- Я всегда серьезно отношусь ко всему, за что берусь, - соглашается Айк, они как раз проходят мимо гостиной, и он находит взглядом ее взгляд. - До завтра, мистер Эберхарт. Миссис Эберхарт.

На следующее утро раздолбанный пикап, который он одалживает у Коди, останавливается на подъездной дорожке у дома Эберхартов в половине восьмого. Айк сдает назад, чтобы не загораживать выезд форду Пола Эберхарта, глушит двигатель и выходит из машины. Пол, будто дежурил на пороге, открывает дверь, приветливо машет, держа в руке чашку кофе:
- А, вот и вы! Сегодня пораньше?
- Хочу успеть сделать побольше до жары, - отвечает Айк, заходя в дом, и Пол, сторонясь, чтобы пропустить его, расцветает улыбкой:
- Очень разумно, очень! Джоанна! Джоанна, пришел мистер... мммм...
- Кастильоне, - напоминает ему Айк, и Пол поспешно повторяет:
- Пришел мистер Кастильоне! Извините ее, она, должно быть, не слышит за стиркой... Проходите! Как у нас говорят, ранней пташке - все букашки! Вы передали мистерам Коди, что я согласен на увеличение масштабов работы?
- Да, Нейт заедет на днях, чтобы согласовать смету, - дисциплинированно передает Айк и, удовлетворенный тем, что о его приходе сообщено, поднимается на чердак.

За работу не бросается - устраивается возле открытой оконной рамы, темнеющей смолистыми пятнами, еще не отшлифованной и неошкуренной, закуривает, перебирая инструменты, и натыкается на свернутый лист.
Этого явно не было вчера, когда он оставлял тут все разложенным, и Айк с интересом разворачивает, гадая, что это за листок и как он сюда попал, но одного взгляда достаточно, чтобы получить ответы на оба вопроса.
Это она, она принесла листок сюда - хотела ему показать, доходит до него, хотела, чтобы он нашел, и Айк разглядывает рисунок, подмечая деталь за деталью отличия от тех рисунков, что она показывала ему вчера.
Не в степень откровенности - нет, здесь выдержан тот же уровень бесстыдства, сочащаяся смазкой вагина не оставляет сомнений, что ее обладательница хочет, чтобы ее трахнули, член тоже нарисован с реалистичностью, которая могла бы шокировать кого-то другого, но Айка занимает другое: светлое каре женщины вместо буйных темных кудрей, жемчужная нить, рвущаяся от хватки над торчащим соском, татуировки на руках и теле темноволосого мужчины.
Его татуировки. Ее каре и ожерелье.
Это они. Она нарисовала их - трахающимися. И он разглядывает рисунок, пока внизу хлопает входная дверь, пока форд Пола Эберхарта удаляется прочь.

Эта мысль действует на него как щелчок тумблера. Всю прошедшую ночь он прокручивал в голове стоп-кадры их случившегося траха - и несколько раз был в шаге от того, чтобы не подрочить, однако не разменивался на собственный кулак, не после того, как вчера она ему практически пообещала дать, и этот рисунок только укрепляет его в этой мысли, но теперь, когда он держит в руке это подтверждение вчерашнего, сопротивляться соблазну намного сложнее.
Айк откидывается на скатанные рулоны линолеума и подложки, держа рисунок перед собой, задирает майку, расстегивает джинсы. Запускает руку в разошедшуюся молнию, стаскивает трусы пониже, небрежно пропуская член через кулак в первый раз. Он практически не сомневается, что она придет - черт знает, почему, как будто у них одна голова на двоих, но он не сомневается, и хочет встретить ее готовым.
У них одиннадцать часов. Всего одиннадцать часов - и так много того, что Айк хочет с ней сделать.

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Она в самом деле приходит - и ее приход делает все еще интереснее. Айк, было остановившийся - не из скромности, а из-за желания узнать, какова сегодня программа по ее мнению, - снова откидывается на рулоны, стаскивает джинсы пониже под ее лишенным стыда взглядом. Если ей любопытно посмотреть, то он не против - даже совсем не против, потому что под ее взглядом его разбирает даже посильнее. Он делает это сам - а ощущение такое, будто они делают это вместе, и Айк не торопится, не спешит довести себя до разрядки, неспешно надрачивает себе, пока она подходит ближе, смотрит ей под юбку, когда она останавливается почти над ним, пошире расставляя ноги.
Как и обещано, под своим легким платьишком она без трусов - и, как ему кажется, уже готова: ее пизда выглядит готовой, готовой, чтобы он ей засадил посильнее и пожестче, но зачем спешить, если можно не спешить.

- Нравится, - соглашается Айк, не столько про рисунок, сколько про то, что у нее припасено между ног. - Как видишь, я собирался отдать должное твоему художественному таланту.
Он не сомневается, что для этого она и оставила здесь рисунок - не для того, чтобы он подрочил, это не так уж и важно, а для того, чтобы напомнить ему, как это было, если он вдруг нуждается в напоминании. Даже если бы он испытывал глубочайшее благоговение перед брачными узами или уважал Пола Эберхарта настолько, чтобы отказаться от сочного куска, который представляет из себя его жена, он бы засомневался в своих принципах, глядя на этот рисунок, но Айк далек от уважения к кольцам и клятвам - и точно знает, зачем он здесь сегодня.

Она тоже знает. Он следит за тем, как ее пальцы исчезают за темно-розовыми складками, как появляются снова, мокрые и блестящие, и инстинктивно облизывается, когда она тянет их в рот. Зрелище по своему завораживающее, возбуждающее своей откровенностью, крайним бесстыдством - его заводит то, как они оба делают это сами с собой, глядя друг на друга.
Айк сжимает кулак сильнее, оттягивая крайнюю плоть, размазывает каплю выступившего секрета по темно-красной головке.
- У тебя красивая пизда, - сообщает он ей в качестве комплимента, как будто говорит о новой прическе или сарафане, открывающем плечи, верх груди и длинные гладкие ноги. - Красивая и сочная.
И она заботится о производимом эффекте, учитывая узкую светлую полоску волос на лобке и абсолютную гладкость вокруг, сейчас мягко раздвигающуюся в ответ на движения ее пальцев, демонстрирующую влажное нутро.

Рисунок уже не выдерживает конкуренции с ее живым присутствием, обещающим новые впечатления. Айк откладывает его куда-то назад, за сваленные горкой рулоны, тянет выше майку по животу, давая ей внимательнее рассмотреть его торчащий хер в гнезде жестких черных волос, сплевывает на ладонь и размазывает слюну по стволу, обвитому набухшими венами. Его не задевает, что большая часть ее внимания сосредоточена на его члене - не после того, как он узнал себя на рисунке, да и полно, как будто он тоже не представлял себе полночи детально ее промежность, а вовсе не лицо или улыбку.
- Делала это ночью? - интересуется Айк, глядя на то, как умело она себя ласкает. - Маленькой шлюшке с красивой пиздой все мало или муженек не может сделать это так, как ей надо?

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
По меркам Айка, это чуть ли не на романтику тянет - то, что они оба не давали воли рукам, предвкушая новую встречу. В его жизни было не так уж много полноценных отношений, не ограничивающихся одной ночью, и еще меньше романтики, так что ее признание ему приятно льстит, как льстит и то, что она не облекает это признание в какие-то другие формы, не говорит, что скучала или что рада его видеть, а вместо этого прямо говорит, что хочет его хер в своей дырке.
Он улыбается ее мокрым пальцам - да она просто ниагара, а еще вчера утром ему показалось, что она в принципе не слишком заточена под секс.
Заточена, еще как - просто не под всякий, но для достаточно внимательного парня, который рассмотрел бы ее рисунки, там все подсказки. Другое дело, показывала ли она кому-то свои рисунки, но об этом, считает Айк, они могут поговорить в другой раз, или не поговорить вовсе: ему, если честно, наплевать, обслуживает ли она всех молочников и почтальонов в округе, пока ее муж на работе, потому что прямо сейчас она садится рядом на корточки, не одергивая подол, как будто хочет рассмотреть его хер вблизи.

Айк своим хозяйством вполне доволен, стесняться не собирается, не после вчерашнего, к тому же, считает, что он ей это задолжад - она-то вчера перед ним чуть ли не наизнанку вывернулась, а у них тут все по честному.
- Ага, только шлюхи, - соглашается он - до сих пор именно так в его опыте и было, впрочем, до сих пор в его опыте и вели себя так, как она, только шлюхи, и только шлюхи так откровенно предлагали себя.
Эта схема разваливается на куски, не похоже, что она собирается предъявить ему счет - иначе бы выбрала мужика побогаче, - но Айку нравится называть ее шлюхой, компенсируя себе неприязнь со стороны этих элегантных дамочек из пригорода.
Другая сторона медали - это то, как он ее трахает, так же без тени уважения или желания понравиться, но, очевидно, и он для нее не больше, чем инструмент, который она может поглубже в себя засунуть, повторяя свои рисунки, чтобы кончить как водопад. Как по его мнению - отличная сделка, устраивающая их обоих, и ни к чему все усложнять.

- Я люблю, когда мне сосут, но не все это умеют. Хочешь попробовать? - вчера она моментально разобралась, что делать с его пальцами у себя во рту, и Айк считает это жирным таким намеком, что она не прочь. Что ей даже нравится как идея - потому что женщину на ее рисунках трахали в рот.
Он подтягивается, усаживаясь на рулонах прямо перед ней, широко раздвигает колени, не парясь о том, чтобы стянуть с себя джинсы, в последний раз проходится ладонью по херу - но стоит у него отлично, прямо рвется в бой, и не в последнюю очередь в этом заслуга того, как она смотрит не отрываясь, и вида ее мокрой пизды.
- Давай. Такой горячей сучке должно быть стыдно не уметь сосать, - смеется Айк - она же пришла за этим в том числе? За этим она его провоцирует?
Не дожидаясь ответа, он дергает ее за плечо на себя, коленями в деревянный пол, устраивает ладонь сзади на шее, не давая отстраниться - хрена с два она его так раззадорила, быть бескорыстным любовником ему уже не с руки.
Цепляет свободной рукой верх ее сарафана на груди, тянет вниз плотный лиф, выпуская сиськи - сжимает пальцы, не заботясь о том, не оставит ли синяков: это ее проблемы, как объяснять это мужу, а он здесь для другого. Вот для этого самого.
- Чем глубже возьмешь, тем больше слюны. Я хочу трахнуть тебя до самого горла, вот как я хочу. Хочу кончить тебе в рот - и чтобы ты проглотила до капли. Такое ты рисовала? эта твоя нарисованная шлюха так делала?

[nick]Айк Кастильоне[/nick][status]ред флаг[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/990609.jpg[/icon][lz]<b>Айк Кастильоне, 34^y.o.</a></b><br><i>разнорабочий</i>[/lz]
Несмотря на все свои слова и эти рисунки, Айк отдает себе отчет, что у них тут больше игрового момента, и принимает всерьез ее предупреждение насчет того, что она никогда не брала в рот - поэтому не торопится пропихнуть поглубже, давая ей освоиться на своем члене с другого конца. Ему не хочется сбить ей настрой и не хочется испортить себе утро, и хоть она говорит, что героине ее рисунков нравится, когда ее заставляют, явно имея в виду себя, Айк понимает, что к чему.
Ей нравится элемент принуждения и течет она по игровому насилию, когда сама хочет - так же, как ему нравится играть в то, как он ее заставляет. Это придает перчинки их ебле - а вот реальное взаимодействие с полицией испортило бы даже воспоминания, и Айк совершенно не желает сводить знакомство с местным офисом шерифа, так что хорошо чувствует грань.
Впрочем, нельзя сказать, что эта грань где-то его ущемляет - эта игра покруче любого секса, который у него был, и это не его заслуга. Она - эта Джоанна с мокрым ртом и мокрой пиздой - играет на равных, вкладывается не меньше и явно хочет получить столько же, если не больше, так что Айк дает ей распробовать его хер как новую конфету, лишь придерживая руку на ее шее с намеком, откинув голову на деревянную облицовку стены, глядя на ее голый зад между его коленями, чувствуя прикосновения ее языка и короткие вдохи носом.

Для первого раза у нее неплохо выходит - она в самом деле старается и кажется ему искренне заинтересованной в том, что делает, так что даже встреча с ее зубами пару раз кайфа ему не портит, но это - эти облизывания и посасывания - далеко не все, чего ему от нее надо, и он думает, что этот формат совсем не передает общий посыл ее рисунков.
Пусть и игровое, но принуждение. Привкус насилия. Хрупкий баланс, чтобы она потекла.
- Ты не стараешься, - говорит он хрипло, потому что это не так - потому что она старается, но какой смысл, если они не нащупают границу, где она превратится в героиню своих рисунков, если не получит то, чего хочет, не получит привкуса агрессии. - Совсем не стараешься.
Вчера ей пришлось прямо дать понять, что она хочет, чтобы он рассердился -  хочет быть очень плохой шлюшкой, которая заслуживает хорошей трепки, и Айк быстро учит правила там, где ему это выгодно, а ее рот на его члене - это больше, чем он рассчитывал поиметь с Пола Эберхарта.

Отпуская ее грудь, он тянет ее руки ей за спину, лишая большей части опоры - она сразу же утыкается ему в пах, инстинктивно крепче обхватывая член, напрягая губы, а Айк уже наматывает ей на сложенные за спиной руки подол ее же собственного сарафана, пока она снова вертит задницей, что он считывает как нетерпение.
- Придется тебя замотивировать, - обещает ей Айк, одной рукой держа ее руки поверх слоев ткани, другой рукой собирая в горсть ее волосы на затылке. - Открой рот. Широко открой и высунь язык.
Он тянет ее за волосы, заставляя поднять голову - и это отпад, зрелище просто отпад. Его до позвоночника продирает вид ее мокрых губ, мокрого подбородка, нити слюны, тянущейся к головке его хера, то, как ее сиськи трутся о грубую ткань его спущенных джинс, то, как она отвечает на его взгляд своим, полным чего-то такого, что у него перехватывает дыхание.
- Смотри на меня. А теперь давай, возьми как следует.

Господи боже всемогущий, она в самом деле это делает - пытается это сделать, пытается взять его хер до самых яиц, продвигаясь куда дальше, чем до того, как он принял участие в этой игре. Айк нажимает ей на затылок, дергает бедрами вверх, насаживая ее на свой хер - она давится, на глазах выступают слезы, смешиваясь с нанесенной утром тушью, но не вырывается, даже когда Айк наматывает на кулак ее волосы и повторяет, проталкиваясь так глубоко, как будто хочет достать до гланд.
- Уже получше, - он тяжело дышит, поэтому слова выходят рваными, скомканными. - Ты уже потекла? Уже хочешь, чтобы я добрался и до другой твоей дырки?
Не то что он ждет, что она ответит - сложно разговаривать, когда твой рот распялен на члене так, что едва можешь дышать, как полагает Айк - но все эти реплики отлично подошли бы к ее рисункам, некоторые выражения он позаимствовал прямо оттуда, и когда, если не сейчас, ей почувствовать себя польщенной: он внимательно ознакомился с ее творчеством, пока разглядывал вчера листы. И так же внимательно собирается ознакомиться с ее фантазиями в реальности - и если ей хотелось быть грубо выебанной в рот, если от этого она захочет дать ему только сильнее и завтра, и послезавтра, то Айк готов постараться. И сегодня, и завтра, и послезавтра.