Librarium

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Librarium » From Pizdec with love » ПИтерЗДЕЦ » Братки


Братки

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Код:
[nick]Ольга Сабурова[/nick][status]эрмитажная стерва[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/13-1591240484.jpg[/icon]

[nick]Ольга Сабурова[/nick][status]эрмитажная стерва[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/13-1591240484.jpg[/icon]

Код:
[nick]Игорь Караулов[/nick][status]Нахер - это вон туда[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/12-1591203200.jpg[/icon][lz]<b>Игорь Караулов, 28<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>профессиональный бычара из твоего парадного, автомеханик от бога</i>[/lz]

0

2

Она тормошит и тормошит Игоря. Требует, чтобы он с ней говорил. Не закрывал глаза, не спал. Просит, кричит, принимается плакать, когда Игорь, кажется, совсем уплывает. Плакать и ругаться на него. Прекращает, только когда Игорь вдруг открывает глаза и удивленно спрашивает:
- Ты чего, Оль, ты плачешь что ли? Из-за меня, что ли?
- Нет, - зло шипит она. – Не плачу. Не из-за тебя.
Конечно, не из-за него. Из-за того, что проезд закрыт – та дорога, по которой они ехали, уже закрыта, перегорожена бетонными блоками, и свободен только путь в объезд, а это дольше, а у Игоря кровь. Игорь может умереть. Не из-за нее, конечно, из-за собственной глупости,  из-за собственной упертости, она сколько раз ему говорила…
Ольга все никак не может закончить фразу, следит за дорогой, чтобы не пропустить нужный поворот…
Она столько раз ему говорила…

Синеватая подсветка стеклянной крыши бьет по глазам, Ольга бьет по тормозам, машину заносит – «Монжуа». «Монжуа» и она так и не отключила подсветку, когда была здесь в последний раз, и сейчас этот островок электрического холодного света кажется таким чужим среди этих пустых улиц, таким неуместным… а потом она вспоминает – здесь, рядом, проехать до конца улицы, потом повернуть – здесь, рядом, дом, в котором живет Антонин. Дом, выходящий окнами на канал, на гранитную набережную. Дом с высокими потолками, с лепниной вензелей и изразцовой печью, настоящей изразцовой печью, пережившей и революцию, и прочие катаклизмы.
- Сейчас, Игорь, потерпи, ладно? Немного потерпи, почти приехали.
Она тормозит перед кованными воротами, преграждающими въезд во двор, дрожащими руками возится в сумочке, ищет ключи – брелок едва слышно пищит, ворота медленно отъезжают в сторону.
- Сможешь встать? Идти сможешь? Тут немного, два шага…
Окна темные. Темные, мертвые, и надежда, вспыхнувшая в Ольге внезапно, сильно, вопреки всему – погасла. Антонина там нет. Но и другого места нет – в галерее холодно, пусто, нет аптечки, нет ничего, что нужно сейчас Игорю. И, в общем, лучше ему не знать, куда они идут, потому что с Караулова станется лечь вот тут, на мерзлом крыльце, и умереть, но не перешагнуть порог дома Антонина Долохова.
А вот нет.
Нет.
Этого Ольга ему не позволит – и благодарность тут не причем. Они еще не все друг другу сказали. Она еще не все ему сказала. И если он решил вдруг возникнуть в ее жизни эдаким героем-спасителем, пусть примет на себя свою часть вины за то, что она сделала аборт, и несет ее. Потому что так будет честно. Так будет правильно. Но для этого он должен жить, и она все сделает для этого.
Глупец, какой же глупец, неосторожный, наглый, вспыльчивый мальчишка, вот кто он такой.

- Давай. Обопрись, обхвати меня за плечи. Постарайся не упасть, я не смогу тебя поднять. Потерпи, ладно? Совсем немного потерпи.
Она бросает вещи в машине, все, кроме своей сумки. Сжимает в руке ключи от парадной, от квартиры Антонина. Она столько раз сюда приходила, наизусть знает все ступеньки. Каждый завиток на колонне знает, как и историю этого дома. Что-то рассказывал ей Антонин, что-то искала она сама, испытывая почти священный трепет от прикосновения к тому, на чем лежал отпечаток Его бытия. Но сейчас ей не до привычного восхищения.
- Держись, пожалуйста… держись за меня и за перила, хорошо? Десять ступеней. Это же немного, да? Ты же справишься.
Дверь.
Дверь, ключи, открыть, на четвертом обороте ключа нужно его немного прижать пальцем, иначе заедает.
Все. Все.
Они вваливаются в темноту, Ольга рукой нащупывает выключатель, и под высоким потолком, расписанном облаками, наливается теплым желтым светом хрусталь люстры.
И только тут до Ольги доходит, что, может быть, Антонин дома… но уже другой. Мертвый. Бродящий по анфиладе комнат, бывших когда-то частью княжеского особняка. Рычащий. Готовый напасть. А она привела сюда Игоря, раненого Игоря… Но в квартире тишина. Полная, абсолютная тишина…

В салоне – Долохов так называл круглую комнату , выдающуюся вперед, на набережную, подобно фонарю – есть диван, итальянский диван из белой кожи, она договаривалась о доставке, не отвлекая Антонина на такие бытовые мелочи. На этот диван Ольга почти роняет Игоря. Включает свет – слишком ярко, слишком, выключает, задергивает плотные шторы (тяжелый бархат на шелковом подкладе), зажигает напольную лампу. тут же оживают причудливые статуэтки, которые Антонин коллекционировал – из Африки, из Непала… Они стоят на полках, деревянные, каменные, и смотрят, смотрят… Ольге кажется, что враждебно.
- Дай посмотрю, - просит она. – Я осторожно. Игорь, клянусь я осторожно, мне нужно понять, как сильно тебя ранили.
Как сильно его ранили не из-за нее. Не из-за того, что он поехал за ней. Совсем не из-за этого.
[nick]Ольга Сабурова[/nick][status]эрмитажная стерва[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/13-1591240484.jpg[/icon]

0

3

[nick]Игорь Караулов[/nick][status]Нахер - это вон туда[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/12-1591203200.jpg[/icon][lz]<b>Игорь Караулов, 28<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>профессиональный бычара из твоего парадного, автомеханик от бога</i>[/lz]
Они пробуют другую дорогу - напрасно: там проезд уже закрыт и, судя по всему, не вот только что, в спешке. Ольга разворачивает паджеро, съезжает с проспекта, Игорь прижимает к боку пропитывающийся кровью ворох салфеток, время от времени проваливаясь во что-то вроде дремоты - это не потеря крови, нет, говорит он сам себе, конечно, нет, из него и крови-то вытекло, ну, может, поллитра, не больше.. Это с похмелья, его всегда рубит с похмелья, если не залиться кофе по самые уши и не поесть как следует, а у него и с тем, и с другим напряг - бутерброды и чай у Прасковьи Тимофеевны как в черную дыру провалились, Игоря снова сушит, и жрать охота...
Ольга тормозит где-то - Игорь немного потерялся в родном городе, это смешно и стремно одновременно, потому что ну он же вырос здесь, в Питере, но, должно быть, вот такой город, полутемный, с перекрытми дорогами и слышными время от времени выстрелами, ему незнаком и путает.
Он всматривается в темное лобовое стекло, разглядывает отъезжающие в сторону тяжелые кованые ворота - куда они приехали?

Ольга помогает ему выбраться из ниссана, квохчет над ним как та курица. Игорь почти вываливается с высокой подножки тачки, опирается на бывшую - наверное, слишком тяжело опирается, потому что она продолжает уговаривать его.
Игорь фыркает: случись ему просто напиться, она бы, скорее всего, просто свалила его на обочине, вытолкнув из машины, да еще день назад Игорь думал, что она так поступила бы, истекай он кровью на ее глазах, но, должно быть, некоторое понимание благодарности Ольге все же не чуждо.
Даже сейчас - когда все, что их связывало, оказалось в прошлом, оказалось фальшью.
Хотя за что благодарности - в конечном итоге, возможно, ей было бы лучше оставаться в своей квартире, где все знакомо и свое...
Они запираются в эту чужую квартиру, загорается свет. В другой ситуации Игорь непременно взялся бы расспрашивать, где они - откуда у Ольги ключи, это что, квартира ее нового мужика, какого хрена она притащила его сюда - но сейчас ему немного не до того.
Он почти падает на диван, и пока она мечется по квартире, то включая, то выключая свет, задергивая шторы, чем-то звеня - в квартире пусто, темно и тихо, как будто хозяев нет - стаскивает куртку, бросая на пол, потом прорезанный свитер, промоченный кровью, тут же пачкающий белые подушки дивана. Темно-синяя, сейчас кажущаяся почти черной майка тоже мокрая - Игорь неуклюже, тяжело ее стягивает, стараясь не отнимать липкие мокрые салфетки от бока, но все равно задевает, поднимая руку, скидывает этот мокрый ком на стеклянный низкий столик, совершенно пустой - как будто квартира нежилая.
Прижимает майку к боку, стирая кровь, но из косого разреза тут же выступает новая порция, стоит ему пошевелиться. Игорь тянет вниз пояс джинсов, разглядывая темнеющий кровью край пореза, уходящего вниз по белому, покрытому редкими светлыми волосами животу.
- Блядь, вот ведь, - злится сам на себя - тот мужик же сказал про нож. И он же видел - видел, как что-то блеснуло, так какого хрена.
Такого - слишком взбесился. Не из-за тех долбоебов на приоре даже, а вообще - из-за пробки, из-за потерянного в парадном Ольги времени, из-за истерики Ивки. Взбесился и перестал думать головой - такое с ним бывало.
- Что тебе смотреть, - огрызается Игорь - потому что она, врач, что ли? - Как будто ты понимаешь, сильно, не сильно...
Как будто он сам понимает.
Игорь прижимает покрепче майку, надеясь остановить кровь, осматривается - нет, точно незнакомая хата, он бы запомнил и этот белый диван, и вообще всю эту обстановку, как в музее. Как в галерее - почему-то ему приходит на ум галерея, в которой хозяйничала Ольга. Он там достаточно побывал - и здесь, конечно, картины по стенам не развешаны, но все равно что-то общее есть.
А потом до Игоря доходит, что - слабый запах краски. Слабый, но узнаваемый. Ольга даже приносила его домой иногда - так пахло в ее галерее, если пробыть там достаточно долго, а еще иногда так пахло от ее волос и одежды.
- Нормально все. Нормально. Это мы где?
Она что, купила другую квартиру?
Ну, что у нее деньги были, Игорь знал - но, вроде, не так, чтобы покупать такие хоромы, да еще с видом на Неву, прямо в центре.  К тому же, здесь достаточно обжито - лампы, шторы, какие-то красочные альбомы на стеллаже, телевизор в полстены.

0

4

А, может, заткнешься – хочет спросить Ольга, но, конечно, не может позволить себе такого. Не может себе позволить разговаривать с Игорем на его языке, никогда до этого не опустится. Никакой зомбиапокалипсис не заставит ее опуститься до такого.
Ей, конечно, нравилось в Игоре это – его грубость. Не наносная, пафосная, часть стиля.  А такая… совершенно естественная. Отпечаток среды, в которой он родился и рос. Игоря можно было одеть в дорогой костюм – не без скандала, конечно, потому что, ну Оль, что за хрень, Оль – но он оставался собой, и что уж, Сабурскую это заводило. У нее как будто то-то в голове выключалось. Но у всего есть срок годности – если не считать произведений искусства – и у этого тоже срок подошел к концу, и, конечно, ничего такого она больше не чувствует.
Только раздражение – Игорю, конечно, все не так. Не важно, как – но не так, если это исходит от нее.

- Может, ты не заметил, но скорую помощь вызвать не удастся, - холодно отвечает она, и ей нравится, как звучит ее голос.
Она прямо напоминает Игорю этим голосом, кто есть кто.
- Мне поискать аптечку, или ты предпочитаешь брутально истечь кровью, Караулов? Не будь ребенком, хорошо? Хоть раз, веди себя как взрослый, адекватный человек.
Ольга старательно зачеркивает тот факт, что Игорь приехала за ней, потому что, во-первых, что из этого вышло? Ничего хорошего. Во-вторых, она тоже позаботилась о нем, привезла его сюда, им повезло, что они оказались неподалеку. Так что они квиты.
Только бы он не умер. Не вздумал умереть. Но рана же неглубокая, так? Главное, чем-нибудь ее залепить? Еще нужно, чтобы инфекция не попала – но да, да, на этом познания Ольги заканчиваются, но она не готовилась к такому, совсем не готовилась.
В сущности, ее жизнь была расписана на много лет вперед и единственным, что  не входило в план, был недолгий брак с Игорем Карауловым, и, разумеется, Сабуровой не нравится, что все катится в тартарары. Еще меньше нравится, что все это попахивает каким-то дешевым ужастиком. Если бы Ольга выбирала режиссера для конца света, то это был бы Ларс фон Триер. Хотя бы не без изящества.

-  Это квартира Антонина, - вскользь так, небрежно бросает она.
Ну ладно, насладиться эффектом в полной мере не выйдет, не тот момент. Но Ольга все равно злорадствует: Игорь терпеть не может Антонина Павловича, во всяком случае, раньше так оно и было.
- Повезло нам, что мы были рядом, и у меня есть ключи. Поищу аптечку.
На самом деле, ей нужно другое – найти укромный угол и попытаться смириться с тем, что Антонина тут нет. Что Антонин ушел, оставил ей сообщение и ушел, и, кажется, она понимает, что это значит.
Что он мертв.
Она все пытается как-то уместить это внутри себя, но это слишком… Это что-то слишком большое и колючее, и она никак не может. Как ни поверни эту мысль, больно. Она – понимает Ольга, обшаривая ящики на просторной кухне, укомплектованной всем, чем можно – всю свою жизнь построила вокруг Долохова. Он был ее стержнем, и, казалось, так будет всегда. Он будет, она будет рядом, благодарная за то внимание, которое он ей оказывает.
Не требующая большего.
Всегда готовая поменять планы и поставить Антонина на первое место, даже в медовый месяц.
И он ушел.

Что она должна чувствовать – спрашивает себя Ольга, рассматривая  содержимое коробки. Ничего особенного – бинт, пластырь, аспирин, таблетки от давления – Ольга сама их покупала. В холодильнике бутылка водки – Ольга прихватывает и ее. Во всем прочем холодильник пуст, но морозильная камера забита полуфабрикатами – опаять же, ее стараниями.
Это не ее квартира, это не ее мужчина, так отчего же тут так много ее?
Не меньше, чем в ее собственной квартире.
- Тебя надо перевязать. Кровь остановить. Ночь проведем здесь, а утром посмотрим.
Не стоит, конечно, смотреть на голый живот бывшего мужа – ну, она и не смотрит, разве что, прикидывая, как будет его перевязывать.
[nick]Ольга Сабурова[/nick][status]эрмитажная стерва[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/13-1591240484.jpg[/icon]

0

5

[nick]Игорь Караулов[/nick][status]Нахер - это вон туда[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/12-1591203200.jpg[/icon][lz]<b>Игорь Караулов, 28<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>профессиональный бычара из твоего парадного, автомеханик от бога</i>[/lz]
- Чего, блядь? - вскидывается Игорь на упоминание Долохова.
Не Антона, нет, и даже не Антона Павловича - Антонина, мать его, и это имя, и то, что Ольга называет его будто титулует этим полным именем Игоря бесит и всегда бесило, даже два года назад, когда они были женаты.
И вот сейчас она притащила его не много не мало в квартиру к этому Антонину.
Она не отвечает, игнорирует его злость - она вообще так делает, уходит, стоит ему психануть, как будто не желает иметь со всем этим ничего общего, как будто не хочет даже рядом находиться. В игноре она мастер, это Игорь знает - знает, что она молчать может днями, скидывать звонки, тоже днями - их развод не был таким уж прямо цивилизованным, если копнуть поглубже.
Да, обошлось без мордобоя, без распиливания кровати или машины, без выкидываний телевизора с балкона - но и не вот они обнялись в ЗАГСе, подписав все бумажки, или пожелали друг другу всего наилучшего. Точнее, она ему пожелала, а вот Игорь - как обычно бухой, он тогда, кажется, реально запил по-черному, не из-за нее, конечно, не из-за развода, а как-то просто, - промычал что-то, больше всего напоминающее посыл нахуй, и даже баба в темно-синем костюме, ставящая им печати о расторжении брака в паспорта, кинула на него раздраженный взгляд.
А вот от Ольги даже взгляда не дождаться - и она выходит из комнаты, обронив на прощанье, как, дескать, им повезло, что у нее ключи.
Ключи, значит, с тупой какой-то злостью думает Игорь.
У нее ключи от квартиры Долохова - и зачем же?
Пульт от ворот его дома, ключи - и она очевидно чувствует себя здесь как дома, ходит по комнатам как дома, отправляется на поиски аптечки вполне уверенно, и возвращается тоже вполне уверенно, очень быстро, с аптечкой и бутылкой водки.
Игорь бы в чужом доме больше времени искал все это - а Ольга так себя ведет, как будто хозяйка, и все здесь знает.

И Игорь встречает ее злым взглядом, даже бутылка холодной водки, видно, что холодной, вон как запотела, как будто только сейчас из холодильника, не больно-то его радует.
- Нормально все со мной, - огрызается - вот еще, выставляет, как будто это он виноват, что они тут застряли. - Сейчас заклею дыру чем-то, и поедем - Ивка с ума сходит, если до следующего утра торчать тут, вообще двинется.
Ольга стоит с аптечкой с таким видом, как будто лично в доктора поиграть хочет - ну ей-то куда, думает Игорь. Это же все для нее грязно - это не краски ее дебильные, не картины, которые этот самый Долохов мажет. Это кровь, и настоящий человек, и воняет он, само собой, с бодуна потом и перегаром - и он отлично справится без нее.
Думает так и злится - и злость вообще отлично тонизирует, его так просто отлично, так что Игорь больше никуда не плывет, прижимает к боку майку, таращится на Ольгу снизу вверх, а потом требовательно тянет руку.
- Давай. Бутылку давай сюда.
Похмеляться, конечно, поздновато, но Игорь все равно не прочь немного выпить - даже если ему за руль. Что-то ему подсказывает, что ментам сейчас положить, насколько он пьян, лишь бы руль мог удержать.
И это же что-то ему подсказывает, что это дурной знак.

В окна, сейчас задвинутые шторами, тычется угасающий питерский день, по мартовскм серый и короткий - вроде только что был рассвет, а вот уже и сумерки, через два часа все снова утонет в ночи, а значит, надо за эти два часа встать на ноги.
Игорь шарит вокруг себя и едва ли не с удивлением обнаруживает пульт от телека в складках дивана - ну что же, и правда, удивляет, что что-то у них с Долоховы общее, например, привычка бросать пульт где попало.
И баба - потому что Игорь все еще кружит вокруг этого "у меня есть ключи". Кружит, пока молчит - что ему ей предъявить, они в разводе. А потом до него доходит - что.
Он врубает телек с пульта - на какой-то программе по Культуре, принимается переключать каналы в поисках новостных, желательно местных: где-то же должны передавать, какие районы оказались в оцеплении, какие закрыты и где контрольно-пропускные пункты. Куда им ехать, вот что он хочет выяснить, и когда дощелкивает до какой-то местной новостной программы, не сразу даже узнает Питер в этой карте, почти всей красной в центре.
Красный - плохой цвет, цвет опасности, запрещенный сигнал, а они как раз в центре - Игорь даже не сомневается, что квартира Долохова в центре.
- Ты спала с ним? - спрашивает, продолжая зажимать майкой бок - спрашивает, пока еще соображает, что и к чему. - Когда мы были женаты - уже спала? Или еще спала?

0

6

Ольга бутылку отдает – дергает брезгливо плечом, но отдает. Она думала обработать водкой рану, кажется, так делают, нет? Но Караулов, разумеется, предпочитает другой способ дезинфекции. Изнутри. В сущности, она бы и сама была не против выпить, пусть даже водку она не любит, просто по тому, что нужно чем-то снять это нервное, колючее напряжение, сидящее внутри. Сабурова ощущает его как ледяной кол, вбитый ей между лопаток. Но теперь, конечно, не будет – ограничится осуждающим взглядом в адрес Игоря и ядовитым замечанием:
- Думаешь, это тебе поможет остановить кровь? Или у тебя для всего одно лекарство, Караулов?
те из приятельниц Ольги, что знали Игоря и знали о разводе с ним, в один голос пророчили ему страшную смерть – если не от бандитской пули, то от цирроза печени. Потому что, разумеется, потеряв такое сокровище, как Сабурова, потеряв свой единственный шанс на нормальную жизнь, достойную, интересную, комфортную жизнь, Игорь должен был спиться и замерзнуть в сугробе, или утонуть в канале, возможно, сразу, выйдя из ЗАГСа с документами о разводе.
Сабурова такие прогнозы воспринимала благожелательно, стараясь не замечать злорадный огонек в глазах собеседниц. Разумеется, Игорю она желала самого лучшего – и ей нравилось, как это звучало. Но в глубине души тоже была уверена – без нее, со своими дружками, со своей странной, агрессивной сестрицей, Караулов пропадет.
Однако, не пропал.
Жив, сидит на диване в квартире Антонина, прижимая к животу майку. Картина настолько абсурдная, что даже этот вирус, заперший Питер в красные клещи, кажется чем-то вполне обыденным. Мертвые могут встать и напасть на живых, но Игорь Караулов не может во так, по хозяйски, сидеть здесь, щелкая пультом от телевизора.
Однако, сидит.

Ольга думает, куда сесть ей – и выбирает кресло. Кресло Антона Павловича. Массивное, мягкой кожи. Ольга гладит пальцами подлокотник. Может быть, перед тем, как уйти, он сидел здесь. Может быть, думал о ней – ей хочется в это верить. Хочется верить, что в его сердце у нее было место. Что он смотрел на нее не только как на талантливую ученицу, верную помощницу, но и как на желанную женщину, пусть даже они не...
На экране рябят каналы – на одних уже пустота и помехи, другие еще работают, передают новости, или записи обращений, парочка даже крутить художественные фильмы, Ольга узнает «Реальную любовь», которую обычно транслируют в новогодние каникулы, и «Титаник». Последнее особенно иронично. Неужели, думает, кто-то сейчас будет смотреть «Титаник»? Смотреть и плакать над чужой ненастоящей любовью, когда весь мил летит к черту?

- Что? – переспрашивает она у Караулова, не уловив суть его вопроса. – Спала? С кем?
Лицо у бывшего мужа упрямое. Упрямое и злое, на нем, можно сказать, написано: ты знаешь, с кем.
С Долоховым.
Спала ли она с Долоховым.
И вот же странность. Ольга не одобряет супружеские измены. Ольга считает, что физическая верность – обязательное условие здорового, крепкого брака. Но ей жаль. Жаль, что она не может сейчас кинуть в лицо Игорю признание.
Что да, да, спала. И до их свадьбы, и во время их недолгого супружества, и, разумеется, после. Почему-то ей кажется, она бы сделала это с достоинством, даже с гордостью. Но, увы. Чего нет, того нет, а так откровенно лгать, да еще в этой квартире, в этом кресле... На это у Ольги недостает смелости.
- Не будь вульгарным, Игорь, - холодно обрывает она Караулова. – Ты же знаешь, Антон Павлович был моим учителем, а не любовником. Поверить не могу... как ты можешь так думать! Не желаю больше слышать такого, ты понял? Имей уважение к человеку, в квартире которого ты находишься, если уж у тебя недостает уважения ко мне.
Ольга выпрямляется в кресле, демонстративно смотрит на экран телевизора. Очень мучительно осознавать, что ты хранила, так сказать, добродетель, только потому, что на нее не покушались. Тут уже не скажешь «я бы не согласилась». Хотя, были дни – ну хорошо, недели – когда бы она не согласилась, даже если бы Долохов просил (чего, разумеется, быть не могло). Те самые дни, когда Караулов не выпускал ее из постели даже за водой.
Ну вот, теперь она вульгарна...
- С чего такие вопросы? – не выдержав, интересуется Сабурова. – Что за внезапный интерес к прошлому?
[nick]Ольга Сабурова[/nick][status]эрмитажная стерва[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/ce/f5/13-1591240484.jpg[/icon]

0


Вы здесь » Librarium » From Pizdec with love » ПИтерЗДЕЦ » Братки


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно