[nick]Айк Росси[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/610804.jpg[/icon][status]ты посмотри на эту рожу повнимательней[/status][lz]<b>Айк Росси, 38^y.o.</a></b><br><i>поденщик</i>[/lz]Всего неделя прошла с тех пор, как первые автобусы и грузовики с вывезенными военными беженцами из какого-то небольшого городка проехали по главной улице Де-Мойна, держа путь к администрации эвакуационной службы Айовы, потеснившей городское управление, а Айку кажется, что уже в тот момент они все должны были понять, что это лишь первые ласточки.
Всего неделя - но с тех самых пор не проходило ни дня, чтобы в город не прибывали все новые колонны, как будто сказался пресловутый эффект домино, а сегодня прибыли эвакуированные сразу из двух городов в сопровождении совсем уж куцей кучки военных, выглядевших довольно голодными и испуганными.
Айк как раз заканчивал с работой, собираясь отправиться к Рози - у него новостей полон рот - когда проехала последняя колонна: школьные автобусы, парочка грузовиков и длинная вереница легковушек в сопровождении всего двух военных хамви.
В город колонна въехала с юга, недалеко от мастерской, так что Айк смог расслышать выстрелы - много, автоматные очереди, одиночная стрельба... Со стороны обсерватории в закрытом парке, где Айк и Лори прогуливались после своего первого настоящего свидания, тут же поднялся вертолет, по улице промчались несколько джипов, потряхивая крупным калибром на крышах - в целом, Айк уже понимал, что происходит. За каждой колонной брели мертвецы - шли на шум, собираясь в целые стада, которые могли стать реальной проблемой, так что заградотрядам зевать не приходилось. Вертолет уводил мертвецов за собой подальше от города, давая возможность перебить оставшихся - и использовался все чаще.
Айк проводил птичку взглядом и вернулся в помещение, направляясь сполоснуть руки, а когда вернулся из уборной, Вилли собачился по какому-то поводу с напыщенным юнцом с нашивками капрала на форме.

- Нет! - доносится до Айка, когда он подходит ближе. - Это исключено! Это все равно, что закрыть мастерскую, а она не закрывалась дольше чем на один день с семьдесят второго года! Вы не имеете права заставить меня закрыть ее! Я американский гражданин! Это мое дело!
Капрал равнодушно тычет в Вилли какой-то бумагой, которая даже выглядит неприятно.
- Это распоряжение Временного комитета чрезвычайного положения, сэр. Боюсь, вам придется подчиниться.
- Моя двоюродная тетка член городского совета и я точно знаю, что администрация города никогда не приняла бы такого закона! - кипятится Вилли.
- Простите, сэр, - капрал неумолим. - В штате чрезвычайное положение. Городской совет и даже правительство штата подчиняется Комитету. Пожалуйста, ознакомьте своих работников с этим постановлением. Автомастерские не входят в числе предприятий непрерывного цикла деятельности, вам придется сократить штат не меньше чем на семьдесят пять процентов, в противном случае вас лишат лицензии. Это временная мера, сэр, но иного выхода нет.
Вилли сокрушенно машет рукой, забирает постановление, сумрачно вчитывается в текст.
- Всех уволенных будет ждать центр по трудоустройству, - это капрал говорит уже Айку, заметив его приближение. - Просто смена работы. Временная мера.
От того, что он еще раз повторяет, что это временная мера, становится только хуже.
- Так в чем дело? - спрашивает Айк, когда капрал уходит, а Вилли читает бумаги.
Тот вздыхает:
- Это чрезвычайный комитет, Морпех. Им нужны люди. Больше людей.
Люди им были нужны и на прошлой неделе, Айк видел эти типографские объявления, они просто заполонили город в какой-то момент, одно появилось даже на дверях школьной библиотеки. Временный комитет по чрезвычайным ситуациям набирал людей - а дальше шел небольшой список вакансий, причем офисных профессий Айк там не нашел. В основном требовались разнорабочие, а также строители, сварщики, слесари, механики, плюс все, кто имел военный опыт или имел отношение к службам охраны правопорядка. Взамен обещали достойную оплату труда и небольшой паек с армейских складов - в городе, в котором магазинные полки все чаще пустовали, это становилось интересным предложением, но, видимо, заинтересованных было недостаточно, раз людей по-прежнему не хватало.
- Что будешь делать? - спрашивает Айк.
- Конечно, подчинюсь! - со внезапным раздражением говорит Вилли. - Я не могу потерять лицензию, это мастерская моего отца, я обещал, что мои сыновья получат ее в целости и сохранности. Извини, друг, но, по ходу, мне придется уволить нескольких парней, и ты в их числе.
- Слушай, - начинает Айк, но Вилли его перебивает.
- Нет. Нет, извини. Мне и так предстоит решить, кого еще убрать из ребят, бок о бок с которыми я работал несколько лет. Тебя я сразу предупреждал, что место временное - без обид.
Да какие уж обиды, думает Айк: он не может не понять Вилли, и тот действительно его предупреждал, только вот что теперь делать ему.
Он больше не сам по себе, чтобы при случае заночевать на лавке или лечь спать голодным. У него семья - Лори и Джона, и на сколько им хватит его сбережений даже если ребенок даст им немного времени?
- Может, это пригодится,  - Вилли отдает ему объявление - такое же объявление о найме, только меньше. - Смотри, они набирают механиков, да еще и платить обещают.
У Айка есть подозрение, что Комитету не нужны уголовники - обычно подобные организации весьма щепетильны - но он держит свои мысли при себе.
- Я должен тебе две сотни, - напоминает он Вилли, но тот только качает головой.
- Считай это выходным пособием и свадебным подарком. Жаль, что все так вышло. Был рад познакомиться. Передавай привет миссис Росси.
- Спасибо, - говорит Айк, сует брошюру в карман и протягивает Вилли руку. - Надеюсь, у "Билли - Вилли" все будет хорошо.
Вилли принужденно улыбается:
- Мало бы кризиса, теперь еще это...

Айк закидывает свои пожитки, по-прежнему умещающиеся в одном вещмешке, в отремонтированный форд, заливает полный бак в качестве еще одного, прощального, подарка Вилли и отправляется к дому Рози: ему обещан самый вкусный ужин в его жизни, и что скрывать, он рассчитывал и на десерт, правда, сегодня уже не уверен, что они с Лори найдут полчаса побыть вдвоем - новости требуют обсуждения, и он бы поболтал не только с Рози, но и с кем-то еще, кто в курсе происходящего.
Например, с Бротигеном - тот еще на прошлой неделе, маясь от скуки, посетил Комитет и прошел собеседование. Помощником шерифа, кем он является у себя в Джорджии, его не назначили - зато он стал командиром одного из наскоро сформированных отрядов городского ополчения, частично разделившего с полицией обязанности, но подчиняющегося непосредственно военным.
Помимо того, что теперь Бротиген наверняка знал чуть больше, а еще получил назад свою пушку, это привело и еще кое к чему - они с Эйприл въехали в дом Комптонов. Айк был у Рози, когда Эйприл зашла поздороваться и сообщить, что теперь они соседи - и лицо у Рози стало таким странным... Но она все же поздравила Эйприл с новосельем и пригласила заходить в любой момент.
Не только Шейн хотел быть в курсе того, о чем говорят военные.

Он останавливает форд на подъездной дорожке у гаража, долго сигналит, привлекая внимание всех в доме. Первым выскакивает Джона.
- Айк! Айк приехал! Почему ты на машине? Ты уезжаешь? - спрашивает он настороженно, подходя к двери.
Эта настороженность Айка как по живому задевает. Он улыбается Джоне деланно широко.
- Никак нет, старик. Просто хочу спросить Рози, можно ли подержать эту тачку в ее гараже... А знаешь, для чего? Чтобы она была под рукой, если ты захочешь научиться водить.
Лицо у Джоны вытягивается, а затем он начинает сиять не хуже Лори в особо счастливые моменты.
- Я хочу! Очень хочу, Айк! Научи меня!
Рози появляется из-за дома - должно быть, она была на заднем дворе. Двигается она уже довольно бодро, даже на костыле, и приветливо машет Айку.
- Лори, милая! - кричит, оборачиваясь к дому. - Твой жених уже тут!
Она с интересом рассматривает форд.
- Это же тот самый автомобиль? - спрашивает Рози, пока Джона обходит форд кругом.
- Тот самый, мэм, - соглашается Айк. - Я хотел спросить, нельзя ли поставить его к вам в гараж? Просто чтобы был под рукой, если что...
Он не договаривает, но Рози и так не дура - она прищуривается, затем кивает.
- Чтобы был под рукой... Да, конечно. Форд наверняка поместится. Бьюик был поменьше, но гараж стандартный и я старалась не занимать его разным хламом.

[nick]Айк Росси[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/610804.jpg[/icon][status]ты посмотри на эту рожу повнимательней[/status][lz]<b>Айк Росси, 38^y.o.</a></b><br><i>поденщик</i>[/lz]
- Мы не будем торопиться, - обещает Айк, когда Лори в сомнениях спрашивает, не рановато ли Джоне за руль. - Но сейчас каникулы, да и он уже не малыш. Но мы не будем торопиться.
И подмигивает Лори - и она смеется, соглашается, и Джона снова счастлив, жмется к ним обоим, с интересом поглядывает на форд, должно быть, уже воображая, как сядет за руль и проедет по улице мимо дома Рози.
Но вот о чем Айк не говорит, так о том, почему хочет научить Джону водить автомобиль сейчас, этим летом, в этом же месяце.
Не говорит о том, что этот навык полезен, а сейчас еще полезнее, чем прежде - что этот навык может спасти жизнь и Джоне, и его матери, и если ситуация с мертвецами затянется, то пусть пацан наберет как можно больше очков, чтобы позаботиться о себе, случись что.
Он бы и стрелять его научил - а лучше, и его, и Лори, но пока у него нет даже рогатки. Хорошо, что поблизости живут Бротигены - Шейн кажется ему... Ну, не то чтобы приятным парнем, но, определенно, коп из него был хороший - даже вопреки недовольству жены, он все равно делает свою работу.
Лори будто понимает, о чем он думает - и Рози тоже, и пока Джона радуется неожиданно свалившемуся на него счастью, они переглядываются без особой радости. Рози смотрит на вещевой мешок на заднем сиденье форда, но ничего не говорит и уводит Лори в дом, предоставляя Айку и Джоне устраивать с гаражом все, что им заблагорассудится. У Айка никогда не было любящей тетушки, но, ему кажется, Рози могла бы ею быть - и он рад, на самом деле рад и очень ей благодарен, что она не оставила Лори и Джону, пустила их к себе в дом и не сказать, чтобы Лори терпела тут какие-то притеснения, а Джона так вовсе обожает Рози.
В конце концов, Рози даже его не против приютить - и так как с квартирой не выгорело, а свою комнату над мастерской Айк только что потерял, ему, кажется, придется принять приглашение.

Форд встает в гараж как влитой, всего-то и потребовалось передвинуть парочку раскладных стульев, которые они вытаскивали на время пикника. Джона охотно помогает - ему, кажется, вообще нравится эта внезапная активность, и уж он-то не молчит, когда замечает сзади мешок Айка с вещами.
- Это твои вещи? - спрашивает он, прижав нос к стеклу. - Ты остаешься жить здесь, с нами?
Айк ковыряется в системе опускания створки гаража - она заедает, но это, наверное, можно поправить, если у Рози есть хоть какие-то инструменты, на вопрос Джоны затрудняется с ответом, оборачивается, обтирая пыльные руки об джинсы.
Приход Лори спасает его от необходимости отвечать - наверное, сперва все же нужно поговорить с Рози. Она приглашала его пожить здесь, даже предлагала остаться после свадьбы по словам Лори, но кто знает, как все изменилось теперь.
Сейчас Лори целует его совсем иначе - не так, как поцеловала на подъездной дорожке. Сейчас она целует его так, что Айк мигом забывает обо всем, о чем думал, сжимает ее, обхватывая талию под летним платьем, прижимая Лори еще ближе.
У ее губ вкус лимонада, Айк целует ее в ответ, еще глубже, все более жадно - приходится приложить усилие, чтобы отпустить ее, когда она чуть отстраняется.
- Больше плохие, сладкая. Боюсь, на этот раз действительно плохие.
Он оборачивается на открытые ворота гаража - Джона убежал в дом, они с Лори вдвоем. Это хорошо - он сначала хочет рассказать свои новости ей.
- Насчет квартиры - та женщина сдала ее каким-то людям из Хавенпорт-Хиллс, тем, что приехали на прошлой неделе. Там целая семья - их пятеро, не знаю, как они собираются там уместиться, но они заплатили куда больше, чем она просила, и куда больше, чем мы с ней договаривались. Майклу было неудобно, но что он сделает - это ее квартира, и она-то мне ничего не обещала.
Айк пожимает плечами, как бы признавая ее правоту - в конце концов, город все сильнее напоминает переполненную гостиницу, и если у людей есть деньги, они не хотят жить в палаточном лагере, который все грозятся построить на стадионе. Никто не хочет жить в палаточном лагере - Айк не видит проблемы в палаточном лагере, но это не место для Джоны и Лори, пусть она даже не беременна.
- В любом случае, перебить цену я уже не в состоянии - мог бы, но сейчас нет: Вилли меня уволил. Прости, сладкая, он не хотел - в смысле, не думай, что я был таким идиотом, что поссорился с ним или начал спорить там, где не надо было. Это все новая инициатива Временного комитета по чрезвычайным ситуациям, на который так ругается Рози. Им нужны люди - наверное, что-то делать, я даже не знаю, что именно, может, строить лагерь на стадионе для новых беженцев, - Айк хмурится - ему только сейчас приходит в голову мысль, что, возможно, это значит, будто военные знают, что будут и другие. Новые эвакуации, новые колонны, новые люди - а у них и так в магазинах почти пустые полки и еду, воду и батарейки расхватывают с утра в понедельник, когда со складов привозят товар на всю неделю, люди занимают очереди с ночи, как в каком-нибудь СССР, чтобы купить консерв и спагетти, не говоря уж о том, что на днях ввели ограничительные нормы на покупки: не больше трех банок в одни руки. После этого очереди только выросли - мамаши стали брать с собой всех детей, даже тех, что едва вылез из коляски, а вчера случилось два погрома в разных частях города. Обе неблагополучные, но звоночек тревожный - как скоро волнения дойдут и до центра.
А люди все прибывают.
- В общем, ему придется уволить не меньше семидесяти пяти процентов персонала - это шесть человек, малыш, и я... Ну, ты понимаешь. Пришел последним, временный работник. С такими всегда расстаются в первую очередь. Прости, - снова извиняется Айк. - Я скопил еще немного за эти две недели, так что нам на первое время хватит, и на обед, на все, что нужно... Даже хорошо, сэкономлю на мальчишнике, - пробует он пошутить.  - Не волнуйся, сладкая, я найду что-то другое. Тебе не придется об этом переживать.

[nick]Айк Росси[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/610804.jpg[/icon][status]ты посмотри на эту рожу повнимательней[/status][lz]<b>Айк Росси, 38^y.o.</a></b><br><i>поденщик</i>[/lz]Лори не сердится - он принес ей ворох дурных новостей, новостей, которые прямо на нее влияют, но она все равно не сердится, еще и его подбодрить пытается, заверяет, что вместе они справятся.
Он вытянул счастливый билет, что и говорить - Лори его счастливый билет, и Айк прямо здесь, в гараже у Рози, дает не ей, а себе обещание: он все сделает, чтобы она не пожалела. Ни о том, что связалась с ним, ни о том, что вообще однажды пустила его в свою машину.
Хоть это-то он может сделать - быть ей хорошим мужем. Самым лучшим - дурной пример у него из детства перед глазами, и муж сестры тоже то еще сокровище, так что, может, Айк и не знает, как надо, зато знает, как не надо.
Как его отец не надо, и как зять не надо.
А как надо - он разберется. Будет Лори слушать - чего она хочет, как она хочет.
И когда она коротко его целует - это уже про другое, это как раз про то, что она его и таким берет. Что это ничего между ними не меняет - что он без работы остался и зажить своим домом им пока тоже не выйдет.
Что ей по-прежнему нравится эта идея - что они вместе.
И у Айка прямо гора с плеч - нет, конечно, он знает, что Лори не меркантильная, это-то понятно, иначе она бы к нему и близко не подошла, искала бы мужика поприличнее и в других местах. Знает, что она привыкла за свой кусок бороться, а не ждать, пока ей его принесут на тарелочке - жаль только, что он никак не может ничего с этим поделать. Никак не может сказать ей - эй, милая, брось. Брось, не думай даже, я за нас обоих думать буду, а ты просто расслабься.

Айк улыбается - ну надо же, она еще и его утешить пытается.
- Погоди вторую работу искать, детка. Не списывай меня так сразу в нахлебники, ладно? У меня есть кое-какие идеи - с тем же Временным комитетом. Если они людей набирают и никак не наберут, то, может, и я им сгожусь, на безрыбье, так сказать. Обещают золотые горы, и зарплату, а часть - пайком, причем с армейских запасов, и ты можешь мне не верить, но там жратва, может, не самая вкусная, есть такое, зато сытная, питательная, и хранится неплохо. Схожу к ним на днях, попытаю счастья, так что не торопись пока себя нагружать. Может, все устроится.
Может. Может и нет - но после того, как Лори его ободрить попыталась, Айку уж точно расклеиваться не резон. Он не маленький мальчик, чтобы за ее юбку цепляться - и она уже хлебнула доли матери-одиночки, ей, наверное, хочется, чтоб ее утешали, а не к ней за утешением шли.
Так что Айк долго ныть не собирается - ну и Лори тоже не из таких, чтобы сидеть и жаловаться.
Он смотрит на форд, она смотрит на  форд.
- Да, тот самый, - фыркает Айк, сгребая Лори в охапку - она хоть и отстранилась после поцелуя, но не сказать, что сейчас против. - Ты знала, что в этой модели самое широкое заднее сиденье, детка? Вот об этом я и думаю - о том, какое в этой тачке заднее сиденье.
Они обедали внутри - когда она в первый раз пришла к нему в автомастерскую, принесла сэндвичи и кусок пирога. Трахались, а потом обедали - и Айк бережет тот день в памяти, потому что это был отличный день. Один из лучших - и воспоминания у него соответствующие.
Но сейчас и правда не время - у них еще будет время, уговаривает Айк себя. Будет куча времени, когда они будут жить вместе - может, в этом дело? Может, он сам себя не помнит, когда она рядом, потому что ему ее не хватает? Просто чисто физически не хватает, чтобы он мог ее обнять, целовать мог, уложить в постель? Что их встречи, не такие уж они и частые - может, в этом все дело, и начни они жить вместе, острота подсотрется?
Но если и так - ну и ладно, потому что Айк всего с ней хочет. Не только исступленно трахаться, как будто каждый раз - их последний и другого может и не быть, но и всего остального. Смотреть вместе крохотный телевизор, делить кровать для сна, шкаф, спорить насчет газеты или того, пора ли стричь лужайку. Всего, что для Айка ассоциируется с нормальной жизнью, со счастливой жизнью, если уж на то пошло, со счастливым браком.
Даже если иногда они будут ссориться - это же значит, что у них есть это общее.
Бротигены уж точно знают об этом немало - есть такие браки, думает Айк, браки-наоборот. Они с Лори совсем другие, конечно, Айк не может и подумать, что через несколько лет Лори будет попрекать его работой или характером, а он будет требовать, чтобы она заткнулась - и все же, что-то же держит Бротигенов вместе. Не дети - у них нет детей. Не любовь - было бы странно даже допустить эту мысль. Так что же?
Не то чтобы его это всерьез интересует - тюрьма учит не совать нос в чужие дела - но в предложении Лори Айк видит немало смысла: Бротиген знает больше, чем прочие, может, даже больше, чем Рози. Неплохо бы узнать, что происходит, от того, кто понимает, что происходит - ну и Айк думает, не подскажет ли Шейн, куда ему обратиться насчет работы. Вряд ли его ждут в милиции - с его-то послужным - но ему любая работа не помешает, лишь бы платили, пусть даже и продуктами: не придется покупать, и он сможет отблагодарить Рози за гостеприимство...
Если, конечно, будет, за что благодарить.
- Хорошая идея насчет Бротигенов, - соглашается Айк, целуя Лори в щеку - ему нравится это, и это тоже. - Давай вот как поступим, детка. Я сам поговорю с Рози - может, у нее сменились планы, не хочу, чтобы ей показалось, будто мы оба на нее давим. А ты сходишь к Бротигенам... Рози не будет против гостей?

Рози он находит на кухне - зажав подмышкой костыль, она пытается дотянуться до старомодной корзинки для хлеба, стоящей на холодильнике. Айк снимает корзинку, вертит ее в руках:
- Куда поставить, мэм?
Рози кивает в сторону гостиной:
- Спасибо, только будьте добры, Айк, смахните пыль на всякий случай. Я не доставала ее несколько месяцев. - Она чуть рассеянна и Айк гадает, хороший это знак или плохой. - Джона сказал, что у вас вещи в машине, но вы не уезжаете... Вы не уезжаете, Айк? Предупреждаю, мы с Лори угрохали достаточно сил в подготовку к праздничному обеду, так что если вы надумали куда-то съездить, несмотря на то, что город закрыт военными, то, надеюсь, это для того, чтобы привезти на свадьбу сестру.
Она вроде бы шутит - но во взгляде, которым она его одаривает, Айк читает недвусмысленное предупреждение.
- Нет, - торопится оправдаться он, пока Рози не перешла к бою. - Конечно, нет, я очень ценю то... Что получил, Рози. Очень. И не настолько дурак, чтобы потерять это. Вещи в машине... Ну, тут кое-что случилось. Вы, наверное, знаете о постановлении Временного комитета насчет тех предприятий, которые не относятся к непрерывному циклу?
Рози фыркает, но ее взгляд чуть-чуть теплеет.
- Конечно! Боюсь представить, как это отразится на городе. Ресторанчики, кинотеатры... За супермаркеты самообслуживания я не переживаю, но маленькие магазинчики, которые и так едва-едва справляются с кризисом...
- Автомастерские, - подхватывает Айк. - Сегодня приходили к Вилли. Он должен уволить шестерых из восьми парней. Я жил над мастерской, теперь, сами понимаете...
Рози задумчиво смотрит в гостиную, где Джона сосредоточенно занимается кубиком Рубика.
- Мое приглашение пожить здесь еще в силе, - встряхивается она. - Полно, Айк. Остановитесь в гостиной - я уже способна выходить из дома, давно пора начать навещать подруг, а не только приглашать всех к себе. К тому же, Лори будет спокойнее - и вам, полагаю, тоже. Может быть, сделаем что-то с чердаком?
Она постукивает пальцами по столешнице.
- Вы умеете делать ремонт? Раз уж пока с работой не густо, может, успеем к свадьбе превратить чердак в жилое помещение и отдадим во владения Джоне? Как вы думаете, ему понравится жить на чердаке? А вы с Лори устроитесь в гостевой... Я не стану извиняться за то, что мой дом не такой уж и большой, Айк, даже не надейтесь, но с уверена, что при должном подходе мы не будем друг друга стеснять. Что скажете?
Айк мотает головой, но без особой уверенности - ладно, он, но Лори и Джоне нужно где-то жить, и после свадьбы тоже, а ему совсем не нравится мысль, что и после свадьбы они с Лори будут жить раздельно, если она останется здесь, а он - в палаточном лагере. Не для этого он хочет на ней жениться, что уж.
- Скажу, что мы с Лори никогда с вами не рассчитаемся.
Рози улыбается ему совершенно искренне.
- Есть время для гордости, а есть - для благодарности. Я бы тоже могла отказаться от вашей помощи там, на шоссе, из чувства гордости - но я не отказалась и благодарна вам. И вам, Айк, и Лори с ее мальчиком. Давайте посчитаемся позже. Уверена, мы сумеем свести баланс.
Говорить она мастерица, но Айка кое-что другое дергает - и он потому Лори и отправил к Бротигенам. Убедившись, что Джона занят своими делами, Айк продолжает.
- Ну, если не боитесь у себя в доме держать бывшего заключенного, отсидевшего за убийство...
И замолкает. Замолкает, тяжело на Рози смотрит - но не сказать, чтобы ее это так прямо и шокировало.
- Ах, так вот в чем дело, - говорит она, потом пожимает плечами. - Не считайте меня странной, Айк, но, честное слово, сейчас такое происходит, что я, кажется, буду спать спокойнее, зная, что со мной в одном доме живет человек, который способен забрать чужую жизнь. Согласна, звучит ужасно, но ведь вы понимаете, о чем я?
Ну, тут Айку крыть нечем - он и правда понимает. Наверное, понимает.
- Мама возвращается с мистером и миссис Бротигенами, - доносится до них голос Джоны. - Они опять будут ссориться?
Рози прикусывает губу - это чтобы не рассмеяться, доходит до Айка.
Он заканчивает протирать корзинку для хлеба, сгребает с кружка куски и идет в гостиную.
- Наверняка, старик. Хочешь, поспорим на четвертак, что они поссорятся в течение десяти минут после прихода?
Джона смотрит на него с интересом.
- А что это значит?
И пока Рози идет к двери, чтобы поприветствовать соседей, Айк, добывая еще две тарелки, вкратце объясняет Джоне, что это значит, и получает его согласие.
Бротигены поссорятся в течение десяти минут после прихода - или Джона получает свой четвертак: он почему-то верит в эту пару.

[nick]Айк Росси[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/610804.jpg[/icon][status]ты посмотри на эту рожу повнимательней[/status][lz]<b>Айк Росси, 38^y.o.</a></b><br><i>поденщик</i>[/lz]
Обед идет хорошо - даже стервозная малышка Бротиген ведет себя на редкость мило, почти не третирует мужа и на Айка смотрит без прежде явно читаемого подозрения. Возможно, на нее так действует пиво - два упаковки по нынешним временам настоящая редкость, и Шейн гордится собой вполне справедливо: это вклад Бротигенов в обед, самый настоящий субботний обед с жареной курицей, покрытой золотистой корочкой, пюре из настоящего картофеля, горошком и подливой.
Как будто все хорошо. Как будто Бротигены не вселились в дом мертвых Комптонов, потому что Шейн получил должность командира одного из этих наскоро сколоченных из деревенских ребят отрядов. Как будто этот цыпленок на парадном блюде не обошелся Рози и Лори втридорога - у Айка язык не повернулся посоветовать Лори придержать кошелек и не сорить деньгами, но каждый раз, когда он смотрит на этого цыпленка, он все равно думает об этом.
Кажется, Бротиген думает о том же - но для всех остальных это всего лишь повод порадоваться, собраться за одним столом, на время позабыть о том, почему Лори и ее сын, а также Бротигены вообще оказались в доме у Рози О'Доннелл, библиотекарши на пенсии и активистки совета городского управления.
- Ну, я хотел поискать что-то еще, - расплывчато отвечает Айк на предложение - действительно щедрое предложение - Бротигена. - Спасибо за это, может, воспользуюсь.
Ему не хочется быть грубым - и не только из-за того, что, быть может, ему и правда придется прийти на поклон к Шейну, попросить замолвить за него пару слов, но еще и потому, что у них вроде как отношения наладились, насколько это может быть между копом и заключенным, пусть даже к обоим определениям можно добавить приставку экс. Не то чтобы Айку нужны друзья - но с Бротигеном они вроде как понимают друг друга, а это самое главное. Правда, Айк думает, что большая часть симпатии Шейна к нему обусловлена тем, что ему нравится Лори и, конечно же, Джона. Особенно Джона - у Бротигена прямо свет в глазах зажигается, когда он смотрит на пацана.
Интересно, почему у них с Эйприл нет своих детей - не то чтобы Айку прямо так уж интересно, это не его дело и все такое, но, может, эти ребята не орали бы друг на дружку чуть что, если бы у них была парочка отпрысков.
- Без проблем, - хмыкает Шейн, бросая на Эйприл раздраженный взгляд  - подкусы жены явно бесят его сильнее, чем нежелание Росси воспользоваться любезным предложением помощи.

- Можем сообразить и насчет железной дороги, - вставляет Бротиген.
Светлые брови Эйприл ползут все выше, она рассматривает мужа так, как будто только что его увидала - а Шейн будто и не замечает ее взгляда.
Лори смотрит на Айка с чем-то, что он интерпретирует как просьбу о помощи, встает.
- Кому еще пива? Шейн, Эйприл? Рози? Еще по баночке? Лори?
Стук в дверь прерывает его, Рози заинтересованно приподнимается, тянется за костылем.
- Я открою, не вставайте, - предлагает Айк.
- Это все потому, что вашим цыпленком пахло на всю улицу, мэм, - замечает Шейн. - Перед домом, наверное, уже выстроилась целая очередь из желающих получить хотя бы крылышко...
Джона хихикает - наверное, после обещания помочь с домом на дереве он готов принять Бротигена в число близких друзей, а уж учитывая, что он выиграл у Айка четвертак, настроение у него просто замечательное.
- Тогда я скажу, что мы все съели, - подхватывает шутку Айк - из кожи вон лезет, чтобы показать Лори, что все в порядке. Что все у них может быть вот так - обеды с друзьями, приятные разговоры за столом, болтовня .
Джона смеется еще громче, вскакивает:
- Мам, можно я посмотрю, кто пришел? - и несется по коридору вперед Айка.
Распахивает дверь - на крыльце два копа, на подъездной дорожке автомобиль управления полиции Де-Мойна.
Эти ребята точно явились не ради куска курятины.
- Здравствуйте, сэр, - говорит один из копов, светловолосый громила лет тридцати, глядя поверх головы Джоны на Айка. - Мы ищем Айка Росси. Можем мы с ним поговорить?
- Нет! - Джона даже пытается закрыть дверь перед полицейскими, просто захлопнуть, Айк едва успевает ее поймать.
- Да. Это я. Я Айк Росси, ребята, какие-то проблемы?
Ему даже успевает прийти в голову, что, возможно, это из Комитета. Что, может, Вилли кому-то рассказал о том, что он, Айк, потерял работу, и новое место нашло его само...
А потом тот коп, что громила, кладет руку на кобуру - и в Айке просыпается инстинкт.
- В чем дело? - говорит он, и что-то в его тоне дергает обоих копов.
- Вы арестованы, - говорит ему второй. - По обвинению в нападении. Давайте проедем в участок.
Больше никаких "сэров", и они говорят, что он не задержан - арестован, вот что они говорят.
- Вы хотите забрать Айка? - встревает Джона, вцепляется ему в ремень. - Но почему? Он не сделал ничего плохого! Ничего!
- Сынок, беги к маме, - советует ему громила. - Вечером к вам придет папа, его как раз отпустят из больницы...
- Айк мой папа! - упрямится Джона, не отпуская Айка. - Айк мой папа! Зачем вы его забираете?
Копы смотрят на него без симпатии, потом громила протягивает руку к Айку, касается его плеча.
- Ну пойдем...
Айк не успевает подумать - стряхивает чужие пальцы, отбрасывает чужую руку, выходит, должно быть, слишком резко, потому что оба копа реагируют не мягче: один перехватывает Джону, чтоб не мешался под ногами, второй занимается Айком - вскакивает в узкий коридор, толкает Айка на стену, заламывает руку ему за спину. Айк не сопротивляется - не хочет, не на глазах у Джоны.
- Эй, эй, спокойно, - хрипит он, не дергаясь в захвате. - Я пойду сам. Все в порядке. Все в порядке, я пойду.
Он чист, уверен Айк. В чем бы не было дело - это какая-то ошибка, так что не стоит напрягать этих парней.
Не стоит напрягать копов - это Айк очень хорошо усвоил за семь лет в Форт-Медисоне.

[nick]Айк Росси[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/ec/62/4/610804.jpg[/icon][status]ты посмотри на эту рожу повнимательней[/status][lz]<b>Айк Росси, 38^y.o.</a></b><br><i>поденщик</i>[/lz]
Можно было бы и не скручивать его так, думает Айк, он же не сопротивляется.
Сказал же, что сам пойдет - они же не думают, что он сейчас вывернется, если не держать его как следует, и бросится бежать? У него тут женщина и ребенок, куда он побежит.
Но это Айк знает - а копы, понятно, знают о нем много всего другого, так что не миндальничают.
- Лори, все в порядке, - говорит он - но, кажется, она его даже не слушает. Тот коп, что его ведет, дергает за наручники, намекая, что ему право голоса не давали, но Айк все равно не унимается. - Лори, я разберусь.
Она не слушает - находит его взглядом и у нее такое лицо, что Айк сам себе готов пинка дать за то, что у нее такое лицо.
Пользуясь тем, что Шейн отвлекает копов, она все же оказывается рядом до того, как его запихивают в полицейскую тачку, повисает на шее.
- Я вернусь, - горячо обещает Айк. - Все нормально, Лори. Нормально, это не я. Они разберутся, ты слышишь? Это не я. Я не трогал его...
- Расскажешь в участке, - говорит тот, что поменьше - не-Клеменс. - Мистер Лурье тебя узнал, так что я бы на твоем месте придумал историю получше.
Айка все же засовывают на заднее сиденье - он не очень-то поворотлив с руками в наручниках за спиной.
- Эйприл, побудь с Лори, - командует Шейн. - Я за тачкой...
- Можно мне с вами, мистер Бротиген? - встревает Джона, который жмется к Рози, испуганный и непонимающий, в чем дело.
- Нет, пацан, будь с мамой. Я позвоню, как что-то выясню... Рози, черт, Рози, у вас есть телефон?
Рози четко диктует цифры, Шейн кивает уже на ходу.
- Шейн, тебе нельзя за руль, не после пива, - кричит Эйприл, обеими руками удерживая Лори. Копы переглядываются, но деликатно делают вид, будто ничего не слышали.

- Где ты был вчера вечером с восьми до половины десятого? - детектив расслабляет галстук, устраиваясь напротив Айка.
Айк демонстративно поднимает руки в браслетах.
- Может, хватит? Я здесь, мы разговариваем. У моего... у мальчика будет ночь, полная кошмаров, потому что ваши ребята выводили меня из дома как Ли Харви Освальда.
Детектив закуривает, небрежно стучит по столу коробком спичек. Стол алюминиевый, прикручен к полу на саморезы, покрыт царапинами и выбоинами. Айку отлично знакомы допросные - их будто под копирку делают.
- Мальчик не твой сын. Он сын Марка Лурье, на которого ты напал вчера вечером.
- Это был не я, - качает головой Айк. - Не я. Я не нападал на Лурье вчера...
- Но напал неделю назад, так? Девятнадцатого июля возле кинотеатра "Одеон", на глазах кучи свидетелей. Владелец кинотеатра, билетерша и еще несколько человек подтвердили факт ссоры, - неторопливо говорит детектив, принимаясь листать свой блокнот - там много страниц, большая часть исписана, неужели это все обо мне, удивляется Айк.
Наконец детектив находит нужные записи.
- Мистер Лурье сообщил вам с мисс Граймс о намерении забрать сына, а ты в ответ угрожал ему смертью. Сказал, что если он сунется к ребенку и его матери, то ты его убьешь. Это цитата, Росси.
Айк смотрит в стол между своими руками, смотрит на цепочку, натянутую между браслетами.
- Я ничего ему не сделал.
- Когда? Вчера или девятнадцатого июля? - уточняет детектив.
- Вчера, - Айк поднимает на копа мрачный взгляд. - Я не видел его вчера. Это был кто-то еще - какой-то другой парень, которого ваш мистер Лурье основательно допек.
- Он узнал тебя, - не соглашается детектив. - И у тебя есть мотив.
- Нет, - говорит Айк.
- Да, - уверяет его детектив. - Вчера утром мистер Лурье подал документы в суд для установления отцовства и передачи ребенка ему. Вы с мисс Граймс узнали об этом - должно быть, от мисс О'Доннел, да? Твоя подружка позвонила тебе в мастерскую, да? Я просто хочу выстроить картину целиком. Мисс О'Доннел узнала от секретарши в приемной, затем сообщила твоей подружке, а та - тебе - а затем вечером, после работы, ты отправился к мистеру Лурье, чтобы поговорить, я прав, так?
- Нет, - снова говорит Айк, но детектив продолжает.
- Разговор быстро вышел из-под контроля - не скажу, что одобряю, но, пожалуй, могу понять... Мисс Граймс в курсе? Она от тебя этого потребовала? Чтобы ты пошел к мистеру Лурье и, как это сказать, припугнул его? Просто припугнул, да? Поговорил с ним как мужчина с мужчиной - но что-то пошло не так? Ты же воевал, да, Росси? А потом участвовал в кое-каких делишках с наркотиками на западе - и что? Повздорил с боссом? Вспылил и забил его до смерти? Здесь случилось то же? Не любишь, когда тебе перечат? Что сказал мистер Лурье? Что заберет ребенка во что бы то ни стало?
Айк просто сокрушен этим - не измышлениями детектива, не тем, что о нем так много известно, а другим. Тем, что этот сраный урод Лурье все же подал в суд, все же собирается отобрать у Лори сына.
- Нет! - он грохает кулаками по столу, цепочка звенит, ударяясь об алюминий.
Детектив кивает, затягивается, стряхивая пепел в пустой стаканчик, который принес с собой.
- Марк Лурье тебя опознал, Росси. Знаешь, сколько тебе грозит? Сколько ты на свободе, уже больше месяца? Соскучился по камере, должно быть - это я тебе устрою. Быстрое возвращение в Форт-Медисон, твое место, наверное, еще свободно...
- Сами повезете меня в тюрьму или дождетесь автобуса оттуда? - спрашивает Айк, и здесь впервые детектив несколько теряет свой энтузиазм - должно быть, подумал о шоссе, кишащем мертвыми тварями. - Я этого не делал. Я не ходил вчера к Лурье, пальцем его не трогал и Лори ни о чем таком меня не просила. Я был у себя. Немного почитал и лег спать - я рано встаю и рано ложусь, когда ничем не занят.
- Кто может это подтвердить?
Айк молчит.

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Участок в Де-Мойне большой - правильнее называть его не полицейским участком, а офисом полицейского управления, потому что Росси отвозят именно туда. Но Шейн тертый калач и не теряется - считает, если он изучил как следует мариэттский участок, то разберется и с локацией побольше, к тому же, он был здесь - несколько раз: получая им с Эйприл статус временно проживающих, как называют тех, кто застрял в городе, спасаясь от мертвецов, а затем, когда проходил собеседование в один из этих наскоро сколоченных отрядов милиции.
Конечно, копам эти отряды не по душе - к тому же, подчиняется милиция военным, а не городскому управлению, так что Шейн уверен, что совсем скоро пара горячих голов из полицейского департамента и милиции решит выяснить, кто кому указ, к ним присоединятся их приятели и дело может обернуться крутой заварухой, но пока тишь да гладь, а он постарался заверить тех парней из полиции Де-Мойна, с которыми пересекался, что душой с ними.
Его собственный значок сослужил в этом неплохую службу - так что на Шейна никто особо не крысится, даже когда он просачивается следом за арестовавшими Росси парнями за стеклянные двери и устраивается неподалеку от затраханного дежурного, уныло принявшегося оформлять прибывшего под недовольство привезших задержанного копов, которые хотят поскорее закончить с официальной волокитой.
Шейн жалеет, что не притащил пару кусков пирога сюда - подкупил бы дежурного, как пить дать, тот, судя по его виду, на что угодно готов ради пирога - и, глядишь, его, может, пропустили бы и дальше.

Дождавшись, когда ребята уведут Росси дальше, за двери, за которые нет хода тем, кто не состоит на службе, Шейн подваливает к дежурному - слово за слово, Шейн не давит, держится дружелюбно, травит байки из тех дней, когда самому доводилось стоять за конторкой, ну и постепенно дежурный к нему проникается, так что спустя почти четыре часа, когда детектив, ведущий это дело, выходит из дверей, собираясь отправиться домой, дежурный кивает Шейну, подавая знак, и тот подрывается и идет следом. Благодаря болтовне с дежурным он уже в курсе, как это все выглядит здесь - новый дружок избил старого дружка, претендующего на отцовство. Ничего нового под луной, но у Шейна есть кое-какие сомнения, поделиться которыми он горит желанием.
- Сэр, - окликает он этого мужика на парковке - тачка Шейна припаркована тут же, на лобовом стекле наклейка, свидетельствующая о разрешенном проезде и некоторой норме выдачи бензина: сплошные плюсы по нынешним временам. - Сэр! Детектив Марлоу!
Мужик разворачивается без особого восторга.
- Вы кто?
- Шейн Бротиген, городская милиция, - представляется Шейн.
Мужик морщится - и даже не скрывает.
- Но я здесь по личному. Этот Росси - Айк Росси, он... Лурье уверен, что на него напал именно Росси?
- Хотите поучить меня, как вести следствие? - спрашивает Марлоу, Шейн поднимает обе руки ладонями вперед.
- Нет, сэр, конечно, нет, только разве у Лурье нет повода для оговора?
Брови детектива Марлоу лезут вверх, как две насмешливые гусеницы.
- Марк Лурье уважаемый человек, активист с прекрасным списком заслуг перед городом, участник благотворительных базаров и ни разу не был арестован даже за езду в пьяном виде... Вы можете про своего друга сказать то же самое? Полагаю, нет - так чьи слова больше заслуживают доверия?
Шейн мотает головой - что и говорить, отбрил так отбрил, но дело-то все равно не в этом.
- Может и не могу, так в том-то и замес: с чего бы Росси этого Лурье в живых оставлять, если тот ему как кость в горле? Сами смотрите, сэр - Росси от своей женщины без ума, как есть, жениться готов, в пацане ее души не чает. Да если бы он правда считал, что Марк Лурье ему тут угроза - то кончил бы его по-тихому, вы знаете, я знаю, ему не впервой, так ведь нет. И вот он просто избивает этого чувака - а в результате все равно получает обвинение и теряет женщину? Что-то не сходится, детектив.
Марлоу снова насмешливо поднимает брови:
- Если бы все преступники были так умны, как вы считаете, я бы ни одного дела не раскрыл. А теперь езжайте домой, я не собираюсь больше обсуждать это дело с посторонним. Хотите помочь своему приятелю - поищите адвоката, потому что мистер Лурье выдвинул обвинение, а у вашего друга нет алиби.
Шейн сглатывает - ну и денек. Идет за детективом, направляющимся к подержанному коричневому шеви.
- Просто подумайте о том, что я сказал, сэр. Правда. Просто подумайте - Росси не стал бы рисковать всем ради сомнительного удовольствия избить Лурье.
- Отличная стратегия защиты, любой адвокат придет в восторг: мой клиент не избивал мистера Лурье, потому что если бы это был он, то мистер Лурье уже был бы мертв, - хмыкает Марлоу, садясь в тачку и заводя двигатель. - Судья тут же отпустит Росси, наручники снимут еще в зале суда...
Шейн смотрит вслед шеви, затем идет к своей тойоте.

У дома тех мертвых женщин - их с Эйприл нового временного дома, поправляет себя Шейн - он паркуется, затем смотрит на дом Рози. Идти туда не хочется - не хочется снова видеть Лори, смотреть в лицо пацану, но куда деваться.
Они оба на крыльце - и Лори, и ее сын, и Шейн знает, что они видели, как он проехал по дороге.
Нужно пойти - он так и не позвонил из участка, сперва не было никаких новостей, потом не было хороших новостей. Их нет и сейчас, но Шейн полицейский и знает, что иногда приходится делать дерьмовую работенку.
- Против твоего парня выдвинуто обвинение, - прямо говорит Шейн, останавливаясь в паре шагов у аккуратного крыльца. - И алиби, как я понял, у него нет - иначе мы вышли бы с ним вместе. Под залог его вряд ли выпустят - сама понимаешь, почему, а этот Лурье здесь на хорошем счету, ему верят... Если Рози знает толкового адвоката, нужно проконсультироваться с ним. Если нет - я поспрашиваю ребят, с которыми сошелся покороче.
От него пользы нет - признать это Шейну горькая пилюля.
- Айка снова посадят в тюрьму? - спрашивает Джона.
Шейн садится на корточки, серьезно смотрит на пацана - хороший мальчишка, вот бы у них с Эйприл... Стоп.
- Надеюсь, нет. В тюрьму очень редко сажают тех, кто ни в чем не виноват, а твой... Айк ни в чем не виноват.
Шейн выцепляет и это "снова" из вопроса Джоны, и все остальное, но не знает, что Росси рассказывал своим насчет того, за что сидел - и тем более не хочет объяснять, почему он считает, будто измордовал Лурье кто-то другой. Ни к чему говорить пацану, что его отчим убийца - пусть сами разбираются.
- Если знаешь, с кем он подружился здесь, - говорит Шейн уже Лори, - то дай мне список. Заскочу за ним завтра перед сменой, хорошо? А после проедусь, попробую поболтать с ними - может, кто-то пригодится как свидетель защиты, облегчим работу адвокату. Даже если не найти алиби, то формирование положительного облика иногда может кое-что дать...
Шейн замолкает - все это сейчас уже не так важно.
- Мне жаль, Лори. Ну, до завтра. Не кисни, пацан. Прорвемся.
Джона изображает улыбку, Шейн улыбается в ответ, ничего не может с собой поделать.

В доме темно, только в гостиной горит тусклый торшер. Эйприл не особенно довольна гостиной - впрочем, Эйприл всегда и всем не довольна, так что Шейн уже привык.
Он проходит через коридор, останавливается в дверях - жена с ногами забралась в кресло, которое наверняка обожала старая миссис Кроуфорд, потягивает из стакана что-то, что, уверен Шейн, далеко не апельсиновый сок.
- Надираешься в одиночку, сладкая? - спрашивает Шейн, но не ждет ответа - у них с Эйприл давняя позиционная война.
Когда-то он считал, что это сексуально - теперь, понятно, так не думает.
Когда-то он считал, что небольшие разногласия по поводу примерно всего - сущая мелочь, которая только украсит их с Эйприл брак, что однажды Эйприл надоест спорить с ним по любому поводу и топор войны будет зарыт.
Ну что же, это лишь доказывает, как плохо он разбирается в людях - так себе качество для копа, будем реалистами, и, возможно, в случае с Росси он тоже ошибается.
На кухне Шейн берет из дверцы холодильника банку пива, возвращается в гостиную.
- У парня серьезные проблемы. Алиби нет, а местный детектив готов лизать Лурье задницу... Со свадьбой может выйти облом: Лурье в тяжелом состоянии, тянет на реальный срок, да еще с учетом прошлого нашего парня...
Пиво кажется безвкусным - но холодным, спасибо, господи, за мелкие радости.

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Видимо, для разнообразия, но Эйприл не огрызается на его практически невинное замечание - а может, вне себя от любопытства, еще бы, скандал за соседней дверью.
Не то чтобы Шейн считает, что им сейчас скучно живется - на фоне оживших-то мертвецов, которые отказываются спокойненько лежать в своих могилах - но это происшествие с Росси отдает как раз той самой обыденностью, которой Шейну немного не хватало, и, возможно, не хватало и Эйприл, жене копа. Нет, у них не были заведены все эти долгие разговоры - как дела на работе, милый, над чем сейчас думаешь и все такое - но Мариэтта городок маленький и Эйприл без особых усилий была в курсе текущих расследований и полицейской текучки, так что сейчас Шейну нет необходимости разъяснять ей основные моменты и термины.
- Отправил на аборт? - переспрашивает он - этим дежурный в полицейском департаменте с ним не поделился, может, сам не знал, не исключает Шейн. - Ничего себе. Этот парень проебал примерно все, а теперь радостно пляшет на осколках. Надеюсь, Лори не станет молчать об этом - а то на мой вкус, здесь все слишком любят Марка Лурье, образцового гражданина...
Он не знает, о чем молчит Росси - что он вообще знает о том, что было между Лори и Лурье. Кое о чем знает - это понятно, парень собирается жениться на женщине, которая явно не ждала его, отказывая другим соискателям, но знает ли он об аборте? А если знает - рассказал ли детективу?
У Шейна есть предчувствие, что нет - значит, это ему придется поболтать завтра об этом с Лори: ей может быть стыдно, может быть неудобно, может даже не хотеться вспоминать о прошлом, но если она хочет своего жениха назад, и не через пару лет, то придется засунуть подальше и стыд, и нежелание вспоминать Лурье.

Шейн падает на диван, покрытый цветастым ворсистым покрывалом под искусственный мех - Эйприл возненавидела это покрывало с первого взгляда, но Шейн вцепился в него как в родное и отстоял - отпивает еще пива, поглядывая на жену в кресле.
Думает ли Эйприл о том же, о чем думает и он?
У него не слишком много поводов гордиться собой, все так - ничего особенного он не добился, тест на детектива провалил уже трижды, но сейчас даже Эйприл не может не признать, что в этой ситуации он по очкам выиграл у этого Лурье, каким бы прекрасным членом общества тот не был.
И Шейну в голову бы не пришло тыкать Эйприл в это носом, но тут вроде как за него это сделала сама жизнь: успешный Марк Лурье отправил свою молоденькую подружку, залетевшую от него, на аборт, а вот он, Шейн, нет - и Эйприл известно об этом побольше прочих.
И он не ждет за это благодарностей, конечно, это, в конце концов, была их общая проблема - но разве на фоне этого Лурье не он тут герой дня?
Если бы Эйприл умела замечать не только его поражения и недостатки.

- Алиби? Сладкая, - Шейн честно пытается не раздражаться, но выходит плохо, и он не скрывает насмешки, - местные детективы не идиоты, и если она вдруг придет в участок и заявит, что он был с ней всю ночь нападения, хотя он молчал об этом полдня, то даже последнему стажеру будет ясно, что она лжет, чтобы выгородить своего приятеля. Тебе, может, и плевать, что это незаконно - наверняка плевать и ей, только, сладкая, судье и копам будет не плевать, и ее не только осудят за дачу ложных показаний - а в Айове это влечет за собой от полутора лет исправительных работ до пяти лет заключения в федеральной тюрьме - но и она неплохо сыграет на руку обвинителю. Так что когда будешь по-соседски болтать с ней, сладенькая, то ни в коем случае не советуй ей лгать и отговори, если ей вдруг придет это в голову. Если, конечно, ты и правда с ними подружилась.
И это наводит Шейна на другую мысль - он разбирается в том, как крутятся шестеренки правосудия, поскольку тянет лямку копа заштатного городишки уже десять с лишним лет, но ребята, находящиеся по другую сторону от разделительной черты закона, тоже неплохо подкованы, и уж наверняка Росси, который не курицу у соседа спер, тоже все это знает - про алиби, про мотив, про возможность. Не может не знать, разве что был в коме во время собственного суда  и не слышал ни словечка из происходящего.
Росси не мог не знать про алиби - и мог его себе устроить или хотя бы поработать над ним.
Но алиби нужно было бы ему только в одном случае - если бы это он напал на Лурье.
Придет ли Марлоу к тем же выводам? Будет ли давить на Лурье, допустит ли обоснованное сомнение в вине Росси, или примет самую очевидную версию, чтобы не усложнять себе жизнь?
Ей-богу, интереснее любого полицейского сериала, только вот Лори жаль. Лори и ее мальчика - двенадцать лет, совсем пацан.

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Шейн моментально поворачивает голову на упоминание того, какая Лори умница, раз одна воспитывает ребенка - так, наверное, охотничий пес реагирует на всплеск в камышах, с которым утка поднимается с воды, но Эйприл прячется за бутылкой, да и не сказать, что в ее голосе было что-то особенное.
Сожаление, может быть - сожаление, что она дала согласие на предложение Шейна, если все это вообще можно было назвать предложением.
Сожаление, что она дала согласие - и с такой-то точки зрения то, чем Шейн гордился минуту назад, выглядит вовсе не достижением, потому что, положа руку на сердце, Шейн знает: Эйприл вместе со своей родней уверены, что она похоронила свое будущее, став его женой.
Не то чтобы с ним расклад другой, если быть справедливым - может, если бы ему не пришлось впрягаться в эту лямку с браком, он бы сейчас закончил колледж или вроде того, но с чего бы это Эйприл изменять своим привычкам и быть справедливой, пусть даже для разнообразия.
- Ну да, - роняет неопределенно - умница, конечно.
Умница, и бросается на первого встречного - это ли не совсем недавние слова Эйприл?
Да стоило ей узнать о прошлом Росси, как Шейн моментально узнал этот взгляд - они крепко поссорились на том барбекю и до него, что уж скрывать. Крепко поссорились - и, волей неволей, Шейн встал на сторону этого мужика. Не потому что ему так уж понравился Айк Росси - это случилось позже, когда они вроде как узнали друг друга получше, когда Шейн понаблюдал за ним, понаблюдал за тем, как тот держится с Лори, с ее пацаном, с этой старушенцией, даже с ними с Эйприл - но потому что негласный закон семейства Бротигенов гласил едва ли не с первых дней брака следующее: да не придут Шейн и Лори к согласию хоть в чем-то, какой бы мелочью это что-то не казалось.
Все, буквально все становилось поводом для войны - на этом фоне Росси не стал исключением, хотя, должен признать Шейн, сейчас они на удивление единодушны: он-то думал, ему еще придется убеждать Эйприл, что Росси не виновен, но ей, кажется, на это полностью наплевать, и это Шейна удивляет, потому что он не очень-то привык к тому, что Эйприл добра хоть к кому-то.

- Они вцепились в Росси, потому что у него есть мотив, возможность и орудие преступления, - поясняет Шейн - все, что он думает о детективе Марлоу, он оставляет при себе: негласный закон снова работает - Эйприл говорит, что детективы зря вцепились в Айка, Шейн утверждает обратное. Чем не милые семейные посиделки, чтобы занять вечер - ничуть не хуже совместного просмотра какого-нибудь телешоу.
- А еще потому что Марк Лурье утверждает, что на него напал именно Айк Росси, - не без удовольствия напоминает Шейн этот факт - с этим даже Эйприл трудно будет поспорить. - Не сам же он нанес себе побои, с которыми оказался в больнице - обычно в таких делах, сладенькая, версия жертвы становится основной, пока что-то ее не опровергнет.
С этим и работают адвокаты - хорошо бы этот парень, о котором упомянула Рози, был толковым.

- Как насчет ужина? - со всей этой неразберихой их буквально оторвали от обеда - Шейн только успел приступить к цыпленку, а потом торчал в приемной полицейского управления и не мог позволить себе даже пройтись до пекарни в одном квартале, боялся пропустить детектива. В приемной было несколько аппаратов со снеками - уже пустых, только в одном оставалась теплая содовая, так что к возвращению домой Шейн не прочь перекусить.
Впрочем, едой не пахнет - это его не удивляет, как не удивило бы и то, что Эйприл отдала должное и цыпленку, и пюре, и пирогу с кофе, пока он торчал в полиции, но, может, она все же что-то приготовила на скорую руку? Хотя бы разогрела банку томатного супа, который еще остался в местных магазинах - Шейн, конечно, пошел в милицию не ради пайка и бензина, но склонен признать, что хочет на ужин что-то поинтереснее томатного супа и крекеров, спрос на которые давно превысил любое разумное значение.
Но, скорее всего, его ужин - его забота, и Шейн поднимается с дивана, прихватывая опустевшую банку пива - ничего себе, как это он успел и даже не заметил - и отправляется на кухню, но еще только у коридоре, как слышит эту возню от входной двери.
Какое-то царапанье, потом стук - будто что-то упало и разбилось, должно быть, один из веселеньких керамических цветочных горшков, сейчас пустых.
Нервный голос Эйприл бьет в спину - а то Шейн сам не сообразит, что это может быть на крыльце.
В конце концов, это именно Шейн отправился в этот дом с той женщиной, когда она прибежала попросить позвонить в скорую - Шейн и Росси, и да, они столкнулись здесь со второй леди, а еще вживую и вблизи снова пронаблюдали то, что Шейну и так снилось в парочке невнятных кошмарах в первые дни после приезда в Де-Мойн.
Пронаблюдали то самое - то, во что невозможно поверить, пока не увидишь своими глазами.
- Помолчи, Эйприл, они же реагируют на звук, - бросает Шейн, не глядя на жену, идет к двери, прислушиваясь, ожидая услышать уже знакомое рычание, это негромкое кряхтение, шаги.
Ничего из этого, на царапанье продолжается.
Закрыл ли он дверь, когда вернулся, спрашивает себя Шейн, осторожно ставя на пол пустую жестянку из-под пива, чтобы освободить руки.
Наложил ли цепочку, повернул ли замок?
Он осторожно приоткрывает внутреннюю дверь, почти готовый увидеть перекошенную харю какой-нибудь бродящей во тьме твари, но за стеклом внешней двери никого, улица пуста, фонари уютно разбавляют летние сумерки.
И тут царапанье повторяется - Шейн едва не подпрыгивает, смотрит вниз: это всего лишь кот.
Заунывный и требовательный мявк подтверждает его открытие.
Кот - крупное, даже очень крупное животное, черное за исключением кончиков лап и пятна на груди - смотрит на Шейна с не меньшим недовольством. На ошейнике болтается металлическая бирка, ловя отблески ближайшего фонаря.
Должно быть, кот принадлежал прошлым хозяйкам дома - и теперь, вернувшись со своих кошачьих дел, недоумевает, почему его не впускают.

- Это просто кот, - говорит Шейн для Эйприл, открывая дверь и впуская животное. Кот деловито просачивается в коридор, останавливается, принюхиваясь - но потом не менее деловито отправляется на кухню.
- Эй, зверюга, - окликает его Шейн, подхватывая под пузо у самого кухонного порога, - ты что такое?
Щелкает выключателем, зажигая свет, вертит в пальцах бирку - ага, Мистер Черч, и этот адрес. Ну что же, мистер Черч пропустил тот факт, что остался бесхозным и бездомным - но, кажется, категорически с этим не согласен: выдирается из рук Шейна - ей-богу, Шейн уверен, что кот только что втянул пару лап и отрастил их в новых неожиданных местах - царапает его, оставляя на предплечье длинную саднящую полосу, и тяжело спрыгивает на пол у самого холодильника.
Смотрит на Шейна с однозначным призывом - коты это умеют.
- Сладкая, хочешь поглядеть на кота? - зовет Шейн, на минуту даже забывая о принципах позиционной войны - они с Эйприл провели в одной комнате с полчаса и еще не поругались, это по всем параметрам очень мирный, спокойный вечер. - Он, по ходу, достался нам вместе с домом.
На открытие холодильника кот реагирует еще одним мявком, на сей раз одобрительным - Шейн с ним согласен: он обнаружил на полке в холодильнике пирог в оберточной бумаге.
- Его зовут Мистер Черч, - сообщает он для Эйприл. Кот реагирует на свое имя, снова мяукает.

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
К удивлению Шейна, который был уверен, что его жена терпеть не может любую живую тварь, кота Эйприл одобряет - принимается с ним сюсюкать, оставляет облюбованное кресло, спрашивает, хочет ли кот есть.
Кот, конечно, хочет - вообще-то, Шейн тоже хочет и даже сообщил об этом словами через рот, но что Эйприл до мужа.
Наверное, дело в банке пива на пустой живот, но Шейн сейчас не стал бы опровергать и версию, согласно которой Эйприл делает это намеренно: намеренно демонстрирует, что даже какой-то кот, которого она видит впервые в жизни, и его потребности значит для нее больше, чем он, Шейн.
Не то чтобы Шейн любит себя пожалеть или загнаться на тему женщины, на которой женился, но сейчас это почему-то особенно его цепляет.
Может, потому что в голосе Эйприл не так уж часто (вообще никогда за последние пару лет точно) появляются ласковые нотки, а может, потому что он вдруг ловит себя на мысли, что хотел бы этого для себя.
Чтобы Эйприл спрашивала у него, голоден ли он, и если да - то искала тарелку, чтобы накормить. Чтобы крутилась на кухне и так же ворковала.
Глупо, конечно, и Шейн вдруг раздражается - не на Эйприл, а на себя.
Он вытаскивает из холодильника тарелку с пирогом, захлопывает дверь громче, чем нужно - кот даже отрывается от своего тунца, поднимает голову с прижатыми ушами, выясняя, не несет ли Шейн угрозы его ужину.
- Разве у тебя нет аллергии на животных или чего-то подобного? - спрашивает Шейн, со стуком ставя тарелку на стол.
Под покровом бумаги пирог омерзительно холодный, даже не пахнет.
Шейн смотрит на плиту с духовым шкафом, размышляя, хочет ли он ждать лишние полчаса, потом решает, что оно того не стоит, и вместо разогревания ужина берет из холодильника еще одну банку пива. Оно холодное, пирог холодный - все нормально.
Его все никак не отпускает эта реакция Эйприл на кота - и то, с каким искренним удовольствием она наблюдает за жрущим животным.
Может, ей нужно это - заботиться о ком-то? Может, это женский инстинкт, который ей не на ком реализовать?
Шейн явно по каким-то параметрам не подходит - может, Эйприл нужен кто-то маленький и относительно беспомощный? Тот, кого можно держать на руках и кто сам не сможет даже вынуть банку корма из шкафа?
Кот - или ребенок, не так ли?
Он же думает о ребенке.
О второй попытке.
Снова думает о второй попытке.
Почему нет.

- Может, нам попробовать снова? - спрашивает Шейн быстрее, чем успевает вспомнить, почему нет.
Потому что их брак больше похож на декорацию. Потому что они раздражают друг друга - и едва ли это правильно, заводить ребенка людям, которые плохо друг друга переносят.
Но Шейн вспоминает Джону, вспоминает Лори - той в жизни досталось достаточно, но она куда приветливее, терпимее Эйприл. Может, дело в ребенке?
Может, ребенок сделает их снова семьей?
Потому что даже Шейн уже не может обманываться: они с Эйприл не семья. Их брак развалился и развалился давно - их не назвать даже друзьями и даже происходящее вокруг нисколько их не сплачивает, но, может, это под силу ребенку?
- Вернемся домой и попробуем. Переделаем ту комнату обратно в детскую, я сдам экзамен, а если не сдам - то найду еще работу, на лесопилке вроде опять требуется охрана, наверняка выйдет совместить графики. Ты не думала об этом? Не хочешь?

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Она так долго молчит, что в какой-то момент Шейн ловит себя на надежде.
Почти представляет себе это - она кивнет, пусть даже ничего не говорит. Кивнет и, может, протянет ему руку - ничего такого, они, черт возьми, женаты, но она еще не переоделась из этого своего симпатичного платья, одного из тех, в которых собиралась разгуливать по Манхэттену, и она по-прежнему кажется ему привлекательной женщиной, и, может, дело в том, что у нее время от времени сдают нервы, но за этот неполный месяц, что они провели в Де-Мойне, у них уже дважды случился секс, пусть даже им обоим для этого пришлось немного выпить...
Дважды за неполный месяц - а когда последний раз между ними что-то было в Мариэтте? Кажется, на Рождество, прикидывает Шейн - они ходили на вечеринку в его участке, потому что не то чтобы Эйприл дружила с кем-то по соседству, и там был достаточно крепкий пунш, чтобы она набралась, и, вроде как, на нее подействовала обстановка: в участке он, пусть и не детектив, но все же кое-что значит, стажеры крутятся вокруг как восторженные щенки, новая диспетчер строила глазки полвечера... Может, Эйприл всего лишь захотелось получить подтверждение того, что он все еще ее трофей - не такой уж завидный, но не в управлении шерифа округа Кобб.
В любом случае, Шейн не был против - но Рождество на то и Рождество, что бывает не слишком-то часто, потом они чаще ссорились, потом его подстрелили и он почти месяц провалялся в больнице, зато сейчас она определенно немного выпила, они еще не поругались и Шейн думает: почему нет.
Они поднимутся наверх, лягут в постель и сделают ребенка, который не умрет через несколько месяцев.
А если не получится сегодня, то завтра попробуют снова - и пока она не залетит.
И Шейн представляет себе это - то, что они снова станут семьей, отбрасывая мысли о разводе.
Но, конечно, Эйприл не была бы Эйприл, если бы не выступила против.

От ее снисходительного "очнись, Шейн" у него сводит челюсть, он втыкает вилку в пирог с такой силой, что царапает тарелку.
- Можно подумать, тогда хотела, - сквозь зубы цедит он.
Потому что не хотела.
Никогда не хотела, все получилось само собой, очень быстро, они и оглянуться не успели, как она начала набирать вес на фоне задержки, один месяц, потом второй... История, хорошо знакомая Лори Граймс, только финал совсем другой: у Лори нет мужа, зато есть ребенок, а вот у Эйприл все с точностью наоборот, и сейчас Шейн ловит себя на уверенности, что его жена с радостью поменялась бы с новой приятельницей.
Если ты получаешь что-то одно, то Эйприл наверняка предпочла бы ребенка - ну или в крайнем случае кота, но не Шейна.
- Можно подумать, ты хотела ребенка тогда, - уже громче повторяет Шейн - аппетит вдруг куда-то исчезает, он роняет вилку, которая со звяканьем падает возле тарелки. Кот снова дергается, поднимает голову от почти доеденного подношения.
Может, в этом все и дело, думает Шейн дальше, накручивая себя - она не хотела ребенка, и вряд ли успела по-настоящему захотеть за него замуж, и если мысль материальна, если мысленный посыл чего-то стоит, то ее нежелание обернулось вот этим.
Тем, что убило их сына в кроватке - убило, пока Эйприл была в соседней комнате, пока кружилась на кухне, пока стояла под душем.

Шейн в это не верит - конечно, не верит, ни один здравомыслящий человек не поверил бы, и он затыкал мать, которая раз за разом повторяла этот бред будто прямиком из дневного радио-шоу для кумушек... Но она повторяла, и сейчас он вдруг вспоминает об этом - так ясно вспоминает, взбешенный этим тоном, взбешенный этими словами.
- Или тебе не хочется в этом признаваться и ты поэтому прячешься за всей этой болтовней насчет того, что мы здесь заперты и что нам непременно конец? Давай, сладенькая, скажи как есть, а не морочь мне голову - твоя новая приятельница собирается замуж, и ее ребенок в порядке, и как-то я не заметил, чтобы Лори так дергалась насчет завтрашнего дня, но ты же убеждена, что нас сожрут, может, знаешь что-то, чего не знаю я? Вышла на связь с Вашингтоном или этот-как-его-там полковник делится с тобой новостями за чашкой кофе? - нападает Шейн.
Или - и вот это он все же оставляет непроизнесенным - Лори Граймс больше верит своему дружку.
Больше верит отсидевшему за убийство заключенному, которого знает месяц, верит, что он сумеет защитить ее и ее сына, чем Эйприл верит ему, Шейну - и это настолько шокирующая догадка, что она заставляет Шейна заткнуться.

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Доспехи рыцаря?
Вот чем она это считает, значит - тем же, чем и он, только в тоне Эйприл нет ни грамма одобрения, наоборот. В том, как она говорит это, звучит издевка, оскорбление - ей это все было не нужно.
Ладно, Шейн знает. Наверное, знает. И про то, что она не так уж в восторге от него и от их брака, тоже знает - еще бы ему не знать.
Она крутила с тем хлыщом, вот вроде Марка Лурье - может, поэтому он заранее терпеть не может этого Лурье, заранее считает его мудаком, проводит непрошенные параллели - потому что не была в восторге от их брака, и тут сюрприза для Шейна нет, но как же он бесится, когда она тычет этим ему в нос.
Как же бесится, когда она говорит, что, вполне возможно, мужик, с которым она хочет прожить жизнь, это не он.
А кто же тогда, хочет спросить Шейн. Уж не тот ли козел, который ебал тебя, пока я впахивал изо всех сил, хватаясь за каждую лишнюю смену.
Но не спрашивает - снова. Заставляет себя прикусить язык, тяжело сглотнуть это гадкое и горькое.

Уже полтора года как глотает - глотает и глотает, проглотить никак не может, но и выхода этому не дает. Наверное, из-за этого так бесится - срывается на Эйприл по любому поводу и без, отвечает резкостью на ее резкость, а раньше - до всего, до того, как она прогулялась на сторону - иногда мог и спустить на тормозах.
Мог сгладить углы - раньше мог, точно, умел с ней договориться, даже когда она была не в духе. Уболтать ее, рассмешить, потискать, а то и уложить в койку - но это было раньше, до того, как Шейн на полной скорости въебался в того, другого мудака.
То есть, въебалась-то в него Эйприл - а вот Шейн никак не соберется, никак, сука, не встанет с пола.

Но она продолжает - и Шейну кажется, что вот сейчас. Вот сейчас это лопнет в нем, как созревший нарыв. Назревающий с каждым ее словом - с каждым словом о том, что она хочет человека, который хотел бы жениться на ней не ради ребенка, который любил бы ее ради нее самой.
Который смотрел бы на нее так, как Айк Росси смотрит на Лори Граймс.
Шейн вскакивает на ноги - слова здесь, их так много, что они застревают у него в горле, он даже не знает, с чего начать, о чем начать говорить, совсем забыл о пироге.
Эйприл меряет его жестоким взглядом и делает контрольный - и Шейн чувствует себя игрушкой, из которой выпустили воздух, потому что она говорит о Карле.
И о том, что Росси уж точно не скажет, мол, Лори, надо было лучше смотреть за ребенком.

Шейн не гордится этими словами - нет, точно нет, и предпочел бы, чтобы этого не было, не было этих слов и того взгляда, который Эйприл подняла на него после сказанного. Не было всего этого - но оно было, и, ладно, положа руку на сердце, разве это не правда? Разве это не было ее обязанностью - просто смотреть за ребенком?
Шейн выдыхает, смотрит на холодильник, на тарелку, на кусок пирога, расклеванный вилкой, к которому больше не испытывает ни малейшего интереса.
Наверное, он зря цепляется за это все. Они наговорили и сделали друг другу достаточно - достаточно для того, чтобы ничего уже было не починить, как не пытайся.
Он даже не смотрит на нее, когда она говорит, что идет спать. Тянется за пивной банкой, отпивает.
Ладно, может, им и правда пора поговорить о разводе.
Может, он и смог бы ей простить - но только ей нахер не нужно его прощение. Он ей вообще нахер не нужен, разве не так? Было бы иначе, она не крутила бы с тем мудаком, так какого черта.
У Шейна и у самого нет ответа.

Он выходит вслед за Эйприл в коридор, когда слышит, как она с кем-то разговаривает на пороге.
Рассматривает эту незнакомку на крыльце, отмечая ее неуверенные, какие-то неправильные движения, то, как она постоянно поправляет лямки своего слишком легкого платья, волосы, крутит тонкое кольцо на пальце, касается мочки уха...
- Марк Лурье ваш брат? - встревает Шейн, не уверенный, не ослышался ли.
Она - Шейла - кивает, с небольшим опозданием, как будто и сама не очень-то уверена, что она сестра Марка Лурье, но потом берет себя в руки и соглашается уже тверже:
- Да, он мой брат. Вы с ним знакомы? - и тут вдруг на ее лице проступает выражение тревоги, очень сильной тревоги, да что там, почти ужаса, и она торопливо пятится по крыльцу, отступая от двери. - Вы... Вы его друзья? У него много друзей, я знаю...
У Шейна срабатывает инстинкт: кто-то убегает - он догоняет. Он протискивается мимо Эйприл, не слишком-то аккуратно оттирая ее к стене прихожей, ловит эту Шейлу за руку, чем, кажется, пугает ее еще сильнее, но она почему-то не сопротивляется, и Шейн не сжимает пальцы, просто держит ее запястье, чтобы она не продолжила двигаться спиной и не рухнула со ступенек, споткнувшись на своих каблуках, высоковатых для прогулок.
- Нет, - торопливо заверяет женщину Шейн - раз она считает, что ее брат плохой, то, наверное, у него и друзья такие же. - Мы не его друзья. Мы друзья Лори, так что вы правильно пришли, ничего не напутали.
У него есть этот голос - специальный полицейский голос, голос хорошего парня, который хорошо действует на перепуганных или встревоженных женщин, на детей или потерявшихся стариков. Он даже на Эйприл хорошо действовал, пока она не разгадала хитрость, но Шейла Лурье, кажется, хитрость не разгадала, потому что успокоительный голос офицера полиции, подразумевающий, что все будет хорошо, срабатывает и она чуть-чуть расслабляется. А может, дело в упоминании Лори - но она правда перестает пятиться, останавливается.
- Правда? - переспрашивает как ребенок. - Вы тоже друзья Лори?
- Честное слово, - подтверждает Шейн. - Давайте зайдем в дом, Шейла, хорошо? Выпьем чаю, вы расскажете, зачем вам Лори...
- Но мне нужна Лори, - говорит женщина.
Что-то в ее поведении кажется Шейну странноватым - что-то немного не так. Может, она под наркотой, думает он, вглядываясь в ее бледное лицо, разглядывая, но зрачки не кажутся ни слишком расширенными, ни суженными, хотя на голых руках полно следов от иньекций.
- Я схожу за Лори чуть позже, хорошо? У нее сын, он, наверное, уже спит, поэтому давайте вы встретитесь с Лори у нас, Шейла? Это удобно, мы все равно не спим, можем выпить чаю, какой чай вы любите? - продолжает увещевать ее Шейн, осторожно тянет к двери. - Зачем стоять на улице...
И снова эта небольшая пауза - небольшая, но заметная пауза перед тем, как Шейла реагирует.
- Да, у Лори есть ребенок, мальчик, - соглашается она, улыбаясь, дает завести себя в дом. - Это так прекрасно, когда у тебя есть ребенок... У вас есть?
Она смотрит на Шейна во все глаза.
- Нет, - признает он, не глядя на жену. - У нас нет.
- У меня тоже нет, - скорбно соглашается Шейла, кладет свободную руку себе на живот таким жестом, что у Шейна и слов нет. - Вы не скажете Марку, что я здесь? Не скажете, что я пришла поговорить с Лори? Он рассердится, я знаю. Рассердится, что я хочу ее предупредить...

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Ну, кое-что становится ясно - на чистенькой кухни бывшего дома Комптонов Шейла Лурье больше не кажется Шейна наркоманкой. Дело в другом - у нее отсталость в развитии или типа того, Шейн не слишком разбирается в таких штуках, но думает, что не слишком ошибся с диагнозом. На вид ей лет двадцать пять-двадцать семь, вряд ли меньше, она в самом деле вполне может знать Лори, помнить Лори, раз та встречалась с ее братом, но больше Шейна цепляет другое: то, что Шейла, как заведенная, твердит о том, что Марк хочет отобрать у Лори сына.
Может, это инстинкт, который делает Шейна хорошим копом - он пока завалил тесты на детектива, все так, но на практике вовсе не тупой и не просто так занимает место в участке - может, что-то другое, какие-то мелкие сигналы в поведении Шейлы, но Шейн уверен: она пригодится. Даже если всего лишь расскажет суду, что помнит, как Марк настаивал на аборте, фактически послал Лори к врачу и совершенно не хотел иметь никакого отношения к ее беременности...
Убедиться бы еще, что Шейла достаточно вменяемая - толковый юрист, скорее всего, выставит ее полной дурочкой, а ее болтовня о больнице и исколотые руки только лишнее подтверждение тому, что ее слова вполне могут оказаться лишь бредом невротички.

- Я еще пиво не допил, - отзывается Шейн на вопрос Эйприл - чего уж там, весьма щедрое предложение, прямо-таки трубка мира, но вот ведь, он слишком завелся и еще не в настроении вести себя так, будто ничего не случилось. Он, мать его, полтора года делает вид, будто ничего не случилось - и, как Шейн считает, вполне имеет право немного выпустить пар.
Шейла реагирует на его тон как-то нервно - не то что Шейн повысил голос или типа того, но перестал разговаривать, как хороший парень, и он быстро учитывает свою ошибку, двигает к Шейле тарелку с пирогом со стороны нетронутого куска.
- Хотите пирог, Шейла? Очень вкусный.
Она смотрит на пирог так, как будто не до конца понимает, что с ним делать, потом снова поднимает глаза на Шейна, мотает головой.
- Нет, спасибо. Я очень редко ем пироги.
Она снова косится на тарелку, будто та может ее укусить - Шейн на всякий случай отодвигает клятый пирог.
- Почему вы считаете, что Марк хочет забрать у Лори сына? - спрашивает Шейн голосом хорошего копа. - Он вам говорил? А раньше он говорил о том, что у него есть ребенок?
Шейла снова мотает головой.
- Нет, нет, - она даже улыбается, как будто слова Шейна ее смешат. - Когда наши родители узнали, что Лори забеременела, был такой скандал... Мы делали вид, что ничего нет - просто пуфф, и ребенок в ее животе исчез. Папа очень переживал, что она не взяла денег, отказалась делать аборт, он ездил к ней домой, разговаривал с ее родителями, с мистером Граймсом, уважаемым пастором... Марк очень обрадовался, когда Лори уехала. И Марк, и папа.
Шейла смотрит на него бесхитростно, как будто ей не двадцать пять, а на пятнадцать лет меньше.
- Мне было жаль, что Лори уехала. Она хорошая. Разговаривала со мной, никогда не дразнила... Я не хочу, чтобы Марк забрал у нее ребенка. Лори хорошая, а Марк нет.
Все так, думает Шейн, гадая, как бы получить более подробный рассказ, опирается на стол, стараясь не нависать над сидящей Шейлой, чтобы не нервировать ее лишний раз.
- Мы тоже считаем, что Лори хорошая. Мы ее друзья, помните, Шейла? У нее есть еще один друг - Айк Росси, ваш брат говорил о нем?
Шейла неуверенно кивает.
- Марк сказал, что не отдаст сына шлюхе и уголовнику, - произносит она - интересно, ловит себя на мысли Шейн, она понимает, что означают эти слова?
- Он обвиняет Айка Росси в нападении, - закидывает Шейн пробный шар, но Шейла не реагирует.
- Он не хочет, чтобы Лори дружила с кем-то, - понижает она голос, делясь этим секретом. Чай с ромашкой остывает в чашке.
- У меня тоже есть друг, - продолжает Шейла. - Марк не разрешает мне с ним дружить, но мы все равно встречаемся - за это Марк отправляет меня в больницу, но ведь это не правильно, да? Всем нужны друзья, а мой друг хороший, он хочет защитить меня от Марка...
Боже правый, думает Шейн, ловя себя на легком омерзении - о чем она пытается рассказать? У нее что, есть дружок? Да она же все равно что ребенок - неужели кто-то пользуется ее наивностью? Он, конечно, заочно терпеть не может ее брата, но и такого ему бы не пожелал - не пожелал узнать, что его умственно отсталую сестру кто-то растлил.
- Я схожу за Лори, - говорит он Эйприл, и продолжает в ответ на ее движение. - Нет, ты останешься в доме. Вот-вот начнется комендантский час и это не шутки. Выпей чаю, поболтай с нашей гостьей - я вернусь через пять минут. Слышите, Шейла? Никуда не уходите, я приведу Лори. Пообещаете мне это? Пообещаете, что никуда не уйдете?
Шейла бросает на ЭЙприл короткий, какой-то скользящий взгляд, но, видимо, откровенной опасности в ней не видит, неуверенно кивает Шейну.
- Да. Я обещаю. Скажите, пожалуйста, Лори, что мне очень жаль. Что я скучала по ней. Обязательно скажите, вдруг она не захочет меня видеть.
О нет, думает Шейн. Он, конечно, с Лори едва знаком, но уже понял - если речь идет о сыне, она живой в ад сойдет.
Впрочем, не то чтобы ему было это непонятно - просто у него никто не спросил, хочет ли он поменяться с Карлом местами. Никто даже не предложил выбора.

На крыльце дома Рози уже никого нет, но на втором этаже горит свет. Шейн вспоминает, как несколько часов назад пацан радостно обсуждал, как поселится в мансарде, когда Айк устроится в гостевой комнате с Лори - да, видимо, судьба не слишком-то готова осыпать дарами Лори или Росси. Вместо свадьбы - судебный процесс, вердикт в котором практически вынесен, и у стороны защиты практически ничего нет: ни убедительного алиби, ни идеального прошлого подсудимого, а то, что есть, больше похоже на попытку вцепиться в любую надежду.
Шейн стучит в дверь - негромко, но уверенно, так, чтобы не перепугать тех, кто внутри.
Пробует войти - заперто, и это его радует: времена сейчас не те, чтобы оставлять двери открытыми.
- Лори! Лори, это Шейн Бротиген. Пожалуйста, если ты не спишь, спустись - к тебе кое-кто пришел, очень хочет с тобой повидаться, мне кажется, это может быть полезным, - говорит он прямо через дверь, слыша шаги - явно не Рози, та едва ли уже готова отбросить костыли.
- Это Шейла Лурье, говорит, в прошлом вы дружили. В участке ей сказали, где найти меня - и сказали, что я знаю, где искать тебя. Она сейчас с Эйприл, пьет чай, но очень хочет поговорить с тобой, пойдешь? Я не привел ее сразу, чтобы не нервировать парнишку, к тому же, - Шейн слегка заминается, - мне сперва показалось, что она немного не в себе... Но она утверждает, что ее брат хочет отобрать у тебя сына, может, поболтать с ней будет полезно?

[nick]Шейн Бротиген[/nick][status]без пяти минут бывший[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5fr0m.jpg[/icon]
Лори, конечно, говорит, что Шейла никогда не врала - и Шейн склонен принять это за факт, потому что до него уже кое-что дошло, то, что такие, как Шейла, просто не умеют врать, не понимают, зачем это нужно, слишком наивные, слишком далекие от желания кому-то намеренно навредить - только это само по себе может ничего не значить: если Шейла частый пациент психиатрической лечебницы, едва лир ее показания будут многого стоить для суда.
Марк сошлется на то, что она не в себе - или умственноотсталая, или что-то подобное - и любой юрист разобьет ее показания в пух и прах, как только услышит ее собственное признание в том, что она часто все путает. Шейн, конечно, сам в зале суда был только дважды - как свидетель по одному неприятному дельцу, маленькие девочки, их отец, уважаемый член общества - и не может похвастаться профессионализмом в юридических тонкостях, но о дееспособности слышал и вечерние телешоу про юристов смотрит, чтобы больших надежд не питать.
Но Шейла говорит о других людях - людях, которые могут знать не меньше, чем она, и к чьим показаниям, хочешь не хочешь, придется прислушаться.
Например, этот Боб - знает ли он что-то о Марке не только со слов своей подружки? Или Дорис, жена Марка - захочет ли она поболтать о муже?
Правда, и на этих свидетелей Шейн сильно не надеется - как бы хуже не вышло, особенно с этим Бобом, так что пока Шейла радостно болтает с Лори, перемежая воспоминания репликами о брате, он прикидывает, как бы разузнать от Шейлы об этом Бобе побольше.
Лори смотрит на него над столом - этот взгляд Шейну хорошо знаком.
На него так смотрят - обычно, когда он в форме, и взгляд этот означает только одно: офицер, вы должны что-то сделать.
Снять с дерева кота, найти заблудившуюся старуху с Альцгеймером, помочь с запаской или найти преступника - словом, Шейну никак не остаться в стороне.

- Сладкая, знаешь, наверное, я все же выпью чаю, - говорит он мрачной Эйприл, которая наверняка недовольна, что на ее кухне собралось аж трое людей, которые не ценят ее гостеприимства и роли прекрасной хозяйки - не то чтобы это в его характере, такая предупредительность к нежным чувствам жены, и они все же крепко закусились перед приходом Шейлы, но та время от времени нервно поглядывает на Эйприл, потом на свой чай, на бутылку пива на краю стола, к которой Шейн так и не вернулся.
Ни к чему ей нервничать - вдруг она сейчас передумает и уйдет, или вообще больше слова не скажет, а они только-только напали на что-то интересное.
Значит, вор. Ну, на воров у Шейна чутье - с ворами он дело прежде имел.
- И налей себе и Лори - ну, Лори, не спорь, мы просто посидим за чаем, как будто какие-нибудь английские леди и лорды, - Шейн следует своему плану, отодвигает стул, затесавшийся между столом и узким шкафом с мойкой, садится напротив Шейлы, ободряюще ей улыбается.
Та смеется на его немудреную шутку.
- Боб тоже так говорит. Что я его леди, вот как. И поит меня чаем.
Улыбка Шейна застывает - значит, Боб.
Ну, пойдем отсюда.

- Сладкая, - снова обращается он к жене, как будто взялся показать Лори, какое у них пасторальное взаимопонимание царит вечерами в чужом доме и чужом городе, - принеси мне из гостиной какой-нибудь блокнот, помнишь, у телевизора, в такой обложке.
Эйприл хотела его выкинуть - сказала, что это полнейшая безвкусица, блокнот в вязаном ярком чехле поверх обложки, но Шейн уже начал в нем записывать то и се, ну и воспользовался лишним случаем выступить против тирании безупречного чувства прекрасного Эйприл, и сейчас прямо наслаждается этим фактом: он говорил, что блокнот пригодится, и вот.
На чем бы ему сейчас писать? На бумажных салфетках?
Как любой коп южнее Вашингтона, Шейн не мыслит себя без рабочего блокнота - и уверен, что если какие-то дела оказываются нераскрытыми, то только из-за того, что слишком самоуверенный детектив забыл про первое правило: все записывай в чертов блокнот.

- Расскажите мне о Бобе, Шейла. Где вы познакомились? Он приходит к вам в гости? Где вы с ним пьете чай? - издалека заходит Шейн, искренне надеясь, что этот Боб все же не окажется каким-то извращенцем, чья антипатия к Марку Лурье объяснима его собственными проступками. - Вы знаете его полное имя? Он живет поблизости? Вы знаете адрес?
Спрашивай - вот один из законов уголовного процесса. Спрашивай - раз за разом, об одном и том же, если новых зацепок нет. Рано или поздно - после десятого вопроса, или сотого вопроса, который со стороны кажется совершенно бессмысленным, что-то появится. Шейн не так чтобы из терпеливых - так что вопросы отгружает очередями, но все же замолкает: не хватает еще, чтобы Шейла совсем растерялась под его натиском, начала, как она говорит, путать.
- Может, еще чаю? Какого-нибудь другого?