[icon]http://c.radikal.ru/c25/1904/18/309ce91fe2a6.jpg[/icon][nick]Флер Легран[/nick][status]золотая девочка[/status]Закурив, Флер выпускает дым прямо в лицо святой Филомены. Лицо святой нежно-бесстрастное, глаза опущены, но Флер-то видит, как она смотрит на распятие. Всегда видела, с детства. Эта картина висела в ее спальне много лет (Джузеппе Беццоли, дорогая, посмотри, сколько искренней веры) и много лет у Флер было приятное чувство, будто она подловила святую Филомену на чем-то непристойном, вернее, на мысли о непристойном. Когда Флер уйдет, что сделает святая?
Но, что бы не сделала святая Филомена с распятьем, или со стрелами, которые лежат рядом с распятьем, Флер не собирается ее осуждать, потому что у нее наверняка были строгие папа и мама.
Очень строгие, очень религиозные папа и мама, а с такими родителями приходится нелегко, мадемуазель Легран это отлично известно.
К счастью, ее папа и мама далеко, вернутся не скоро, потому что в мире, знаете, так много людей которым нужно помочь! Голодные дети в Африке, смертельно больные в Индии, а есть еще – ужас какой – детская проституция и рабство. Все это требовало того, чтобы мадам и месье Легран произнесли речь, организовали помощь – профинансировали лагерь для беженцев, собрали средства на лекарства и чистую воду, и обязательно сфотографировались рядом с каким-нибудь местным жителем. Поверх аккуратной блузки матери всегда блестит золотой крестик. Отец всегда обнимает за плечи ее и какого-нибудь обтянутого кожей скелета, больного всем чем можно заболеть. Добрые католики.
Добрые самаритяне, что б их.
Но их нет, и Флер свободно курит в своей спальне, пьет – пока только один бокал шампанского, потому что ночь еще впереди. И ждет, когда за ней заедет ее коп. Ее личный коп.

- Не стесняйся, детка, - предлагает она Филомене, но та, конечно, не отвечает. Такая скромница!
Прямо как ее подружки по католической школе.
Они все там были такими скромницами в своих зеленых клетчатых юбках ниже колена, никакой косметики, разумеется, спать на спине, вытянув руки вдоль одеяла. Телесные наказания, разумеется, не практиковались, но монахини-преподавательницы не видели ничего дурного в том, чтобы бить девочек линейкой по ногам, если им казалось, что юбка короче допустимого.
Родителей она видела по выходным и на каникулах. Но не особенно скучала по дому. В пансионе было даже весело, одна девочка договорилась с каким-то местным, тот приносил им кое-что веселое в маленьких пакетиках.
Веселое и запрещенное.

Веселое и запрещенное стало лучшим другом Флер после ее возвращения в Париж. С таким веселым и запрещенным ее как-то и подловил ее личный коп, пришлось постараться, чтобы замять дело. Но ей понравилось стараться и ему понравилось как она старается, так что встречи стали регулярными.
Сегодня будет весело, и Флер уже готова, и зеркало в старинной темной оправе показывает ей что она готова, и почему бы не сделать пару снимков и не выложить их на свою страницу, но она трогает отражение пальцами, оставляя на гладкой зеркальные поверхности отпечатки. Зеленые глаза, мягкий овал лица, светлые волосы, уложенные с дорогой небрежностью, и то, что у Флер не отнять – некая иллюзия невинности. Она может выглядеть как шлюха и вести себя как шлюха, но при этом невинность остается при ней.
И технически тоже. У нее даже есть справка от их семейного врача, мать настояла. Сертификат невинности, блядь.
Но милая старомодная мама и понятия не имеет, как далеко может зайти добрая католичка, если она хочет далеко зайти.

Она хочет далеко зайти. Она нажимает кнопку вызова. На экране – лицо Фейба.
- Ты где? – голос у Флер резкий и требовательный и она не делает попыток его смягчить. – Мишель, Аманда и Гвидо уже в «Перэ», ждут нас.
И то, что они им привезут.

Из дома, из тесной квартиры в которой ютятся восемь человек Эсме уходит охотно, даже с облегчением. От криков матери, перебранок младших братьев и сестер, от вони дешевой еды и грязной одежды. Она ушла бы совсем, но ей некуда идти. Шариф предлагал ей переехать к «его девочкам», то есть стать шлюхой, потому что жилье придется отрабатывать, но Эсме отказалась. Но тут, на задворках Парижа выбор не велик. Ты либо шлюха, либо торгуешь наркотой, можно еще воровать, но на этом много не заработаешь, а ей кормить семью – мать постоянно кричит, что не хватает денег, не хватает еды, как будто Эсме в этом виновата.

Она кутается в потертую куртку, торчит в темной подворотне, нервно оглядывается по сторонам – тут сыро и воняет мочой. Но это ее точка, Кемаль так и сказал – ее точка. Сказал, что сюда приезжают чистенькие, те, которые торчат для своего удовольствия. Им нужен качественный товар и приятная девочка с которой приятно иметь дело.
Так и сказал – приятная девочка. Улыбнулся, показывая золотой зуб, и погладил ее по щеке.
Эсме поблагодарила, отказалась, мысленно назвала его жирной похотливой свиньей. Лучше рисковать на улице, чем лежать под таким. Хотя тут все же следовало отдать должное Шарифу, об облавах их предупреждали заранее, перестрелки, конечно, случались, алжирцы с соседнего квартала иногда воображали себя бессмертными и лезли на рожон, но в целом – в Париже есть места и похуже. Эсме старательно себя обманывала, говоря, что есть места и похуже, а то на душе становилось совсем уж хреново.

Свет фар ослепил ее, заставил отступить в тень. Но ошибки не было – те, кто приехал на тачке, явно знали, куда и зачем они едут.
- Новенькая, - коротко отвечает она. Что-то ей не хочется быть приятной девочкой с этим мужиком, очень уж у него лицо звероватое. И уверенность такая в глазах, что все будет так, как он захочет. Когда Эсме видит такие лица, ей хочется расцарапать их в кровь, потому что у нее-то никогда не было так, как она захочет. И не будет.
- Шариф в кальянной, дальше по улице. Он меня знает.
Она смотрит на банкноты у него на ладони – из этого свертка ей достанется несколько не самых крупных купюр, но и это лучше чем ничего. Может быть, мать не будет завтра орать, а потом плакать, уткнувшись лицом в засаленный халат.
- У меня лучшее, что нужно?
Эсме достает их кармана куртки аккуратно запаянные пакеты с цветными таблетками, с голубыми кристаллами, с белым порошком, это, деточка, рай на земле, говорил ей Шариф. Эдем. Твой личный Эдем.

Рядом с мужиком в тачке сидит девушка – ангел к этому Эдему, светлые волосы, светлая кожа, побрякушки настолько явно дорогие, что Эсме проникается к ней моментальной неприязнью. Да, она ненавидит людей, которые носят на себе цацки, которые стоят больше, чем она сможет заработать за год. И не стыдится этого.
- Ну что, будете брать? Или сначала скатаете к Шарифу за рекомендациями?
Грубо? Ну пусть будет грубо, ебать она хотела вежливость. Сюда не за вежливостью приезжают, а за товаром. Вот пусть либо берут, либо катят отсюда. И, честно гвооря, Эсме предпочла бы второе. От мужика в тачке и от его подружки так и несло неприятностями.
[nick]Эсме[/nick][icon]http://d.radikal.ru/d13/1904/c5/2ba27f79997f.jpg[/icon][status]лучший товар[/status]

[icon]http://c.radikal.ru/c25/1904/18/309ce91fe2a6.jpg[/icon][nick]Флер Легран[/nick][status]золотая девочка[/status]В машине темно, только зеленоватый свет от приборной панели подсвечивает голые ноги Флер. Короткая юбка натянута и уж точно не является препятствием не для чего, но Фэйб уважает границы мадемуазель Легран, что там, одну маленькую границу, но то, что не даст ему Флер дадут другие, она даже заплатит, чтобы дали – вот такие у них доверительные отношения.
Флер откидывается на сидение, прикрывает глаза – ей хорошо, хотя она еще и не приняла, но, конечно, когда примет – ей будет еще лучше. Ей будет чудесно. И Флер кладет руку на твердое колено Фэйба, напоминая и ему и себе, что у них много чего сегодня хорошего впереди.

Открывает глаза, когда они въезжают в трущобы, смотрит с жадным любопытством. Для нее эта грязь, граффити, черные проемы разбитых стекол обладают какой-то неизъяснимой притягательностью. Ей, дочери благотворителей, выпускнице католической школы, студентки факультета Искусств, нравится смотреть на все это. Нравится с чувством превосходства разглядывать дешевых шлюх в дешевой одежде, выставляющей на обозрение свой товар, куски плоти.
Нравится то, что она может приехать сюда с Фэйбом, и ее никто не тронет. Нравится товар, который здесь можно достать.
Нравится, что Фэйб может сказать девке-дилеру «садись» и она никуда не денется, сядет в машину, и то как он это говорит заводит Флер. Очень грубый ее личный коп.

Она оборачивается чтобы получше рассмотреть девчонку. Длинные вьющиеся волосы закрывают половину лица, но в целом хорошенькая. Очень хорошенькая. И Флер посылает Фэйбу томный взгляд, предлагая присмотреться к девочке получше.  То что она не шлюха даже лучше, шлюхи слишком умелы а Флер нравится естественность.
- Не бойся, - снисходительно улыбается она девчонке. – Он тебя не обидит. А если обидит, тебе понравится. Ну же, садись. Покажи, что у тебя есть.
Мишель, Аманда и Гвидо ждут их, ждут с нетерпением, но Флер привыкла ко всему самому лучшему, и привыкла к тому, что ее ждут.
К тому же в «Перэ» веселье раньше часа ночи не начинается.

[icon]http://c.radikal.ru/c25/1904/18/309ce91fe2a6.jpg[/icon][nick]Флер Легран[/nick][status]золотая девочка[/status]Флер тихо смеется – от удовольствия.
От предвкушения.
Осторожно раскрывает маленький пакет с дозой.
Флер не считает, что у нее проблемы. Она уверена, что все это ей нужно для настроения, и даже способна продержаться чистой несколько дней – тогда доза заходит ярче.
- Спасибо, милый, ты лучший!
О, да, Фэйб лучший. Во всем. Куда до него ее дружкам по университету, прилизанным золотым мальчикам с солидными трастовыми фондами, прикрывающими их задницы. Ей нравилось, как они заискивают перед Фэйбом, подобострастно смеются над его грубостями, нравилось, как смотрят на нее, и особенно как смотрят на нее, когда она с ним.

Закинувшись, она откидывает голову, прижимает пальцы к носу, потом облизывает внутреннюю сторону ладони от остатков порошка, смотрит при этом на Фэйба – у него взгляд тяжелый, обещающий, Флер мокнет вся от такого взгляда – примерная девственница Флер, мамина гордость и папина радость.
Товар действительно хорош…
Флер смотрится в зеркало, проверяет, не размазалась ли помада. Ловит в нем отражение девчонки, выгребающей все свое добро из карманов.
А она хороша. Даже лучше, чем показалась на первый взгляд. Неухоженная конечно и дикая, но если уж на то пошло, то привлекательнее Аманды, которая сейчас в «Перэ» тянет коктейли через соломинку и ждет своих весёлых таблеточек.

- Слушай… как тебя? Заработать хочешь? – предлагает она, повернувшись к девчонке. – Ничего такого, делать ничего не надо. Поедешь с нами в клуб, повеселишься, а утром мы тебя привезем обратно. Никто тебя ни к чему принуждать не станет, если сама не захочешь, да, милый?
Флер трется коленом о ногу Фэйба, юбка ползет выше, неприлично выше, демонстрируя очень условный лоскут прозрачной ткани именуемый трусами.
- Две сотни, детка. Две твоих сотни и мы угощаем.
Забавно будет привести эту девицу в «Перэ». Забавно будет познакомить ее с Амандой и прочими. Флер нравится эта идея, это хорошая идея, а потом, может быть, девчонка достаточно расслабится, чтобы развлечься наверху, в одном из номеров.

[nick]Эсме[/nick][icon]http://d.radikal.ru/d13/1904/c5/2ba27f79997f.jpg[/icon][status]лучший товар[/status]Ей бы сразу отказаться, потому что две сотни просто так не предлагают. Просто за удовольствие отвезти ее в клуб и угостить шампанским. За всем этим что-то стоит, Эсме, будь осторожна, Эсме. Пошли их подальше, отдай выручка Шарифу и иди домой.
И волна паники окатывает ее с ног до головы, когда мужик говорит про деньги вперед – какая она дура, правда дура, что мешает ему сейчас ее кинуть, и она уже никогда с Шарифом не рассчитается…
Но мудак просто решил поиграться.
И тут бы ей послать их нахрен, их обоих и уйти, но две сотни… У нее никогда таких денег на руках не было, никогда. И будет честно, если она не отдаст их матери, ну не все, ладно, младшим нужна обувь и одежда. Но что-то можно будет потратить на себя. Или отложить, спрятать, а потом, когда-нибудь, снять маленькую квартирку в нормальном районе и найти работу в каком-нибудь магазинчике.
ей не обязательно с ним спать – убеждает она себя. Блондинка сказала – ничего такого. Просто богатые уроды хотят поиграться и притащить девочку из трущоб в свой уродский богатенький клуб.
- Хорошо, - отвечает она, и голос у нее какой-то чужой, незнакомый.
- Хорошо, но я должна отвезти выручку Шарифу. Тут недалеко…
Но, кажется, она это уже говорила.

Они подъезжают к кальянной – даже на улице чувствуется запах ароматического табака. Дверь открыта, слышны громкие голоса, о чем-то идет спор – горячий спор.
- Шариф занят, - объявляет ей двухметровый шкаф по имени Рубен.
У Рубена наколка, которая начинается на шее и уходит вниз, под майку. Рубена тут не любят, пользуясь тем, что он работает на Шарифа, тот часто берет девочек с улицы, и, разумеется, не платит. К тому же распускает руки, а девочки потом замазывают синяки.
- Мне нужно отдать ему выручку.
- Шариф занят, - снова, с явным удовольствием, повторяет Рубен. – Но мМожешь сдать выручку мне.
- Еще чего.
Если выяснится, что часть выручки чудом испарилась, кому поверит Шариф, ей или своему охраннику? Кому предпочтет поверить?
- Ну тогда жди.
Эсме вглядывается в табачную мглу, подсвеченную изнутри холодным синим светом.
- Долго ждать?
Рубен демонстративно пожимает плечами.
Эсме бросает быстрый взгляд на тачку – эти ждать не будут.
- Ладно, - решается она. – Я позже зайду. Утром.
И садится в машину.
И убеждает себя, что все нормально. Она приедет утром, отдаст Шарифу выручку и все будет хорошо.
- Поехали.

Всю дорогу до клуба она сидит тихо. Смотрит зачаровано на то, как остаются позади трущобы, как улицы становятся чище, тротуары шире, как мелькают вывески дорогих магазинов с подсвеченными витринами, люди сидят за столиками на террасах ресторанов, смеются, пьют вино – это совсем другая жизнь. Совсем.
У клуба толпа – стоит в очереди перед входом. Да ее просто не пустят – с облегчением понимает Эсме. Вот и решение ее проблемы. Ее просто не пустят, не в ее обносках. Ха-ха.

- Колы?[icon]http://c.radikal.ru/c25/1904/18/309ce91fe2a6.jpg[/icon][nick]Флер Легран[/nick][status]золотая девочка[/status]
Флер отрывается ненадолго от Фэйба, удивленно смотрит на девчонку из трущоб, она что, серьезно? Колы.
С другой стороны, они же должны быть дружелюбными, так? Доза и Фэйб делают Флер очень дружелюбной. Она бы уже затащила своего копа в туалет и продемонстрировала все свое дружелюбие.
- Гвидо, будь лапочкой, принеси Эсме коктейль. Повкуснее.

Мадемуазель Легран плевать на взгляды Гвидо, она знает, что Гвидо ее хочет, Аманда хочет Гвидо, а Мишель – Аманду. Зато у нее с Фэйбом полная гармония, если ее коп захочет любую девицу из этого клуба, Флер сделает все, чтобы Фэйб ее получил. Так что пусть Гвидо поднимает свою задницу и идет за коктейлем для девчонки. И лучше, чтобы он догадался, какой коктейль нужен. Побольше сладости, побольше пузырьков, одна маленькая таблеточка (комплимент от бармена) и девочка, даже самая скромная, сама залезет тебе в штаны и будет умолять дать ей отсосать.
Флер облизывает губы. Она бы на это посмотрела, да.
- Хорошо, я принесу, - кивает Гвидо. – Но потом мы потанцуем?
Добрая католичка Флер смеется, запрокинув голову – длинная шея, грудь торчит под тонким топом. Она елозит задницей на Фэйбе, по-кошачьи прогибаясь в пояснице.
- Я уже танцую, разве не видно? Тебе нравится, как я танцую, милый?
Голова приятно кружится, совсем немного – идеально. Все идеально, все как она любит.

Гвидо мрачно смотрит на бесконечно-длинные ноги Флер, задумчиво на ее бокал с шампанским.
Он считает, что заслужил ее трахнуть, хотя бы один раз, как следует. За все годы, когда она помыкала им и называла «лапочкой» и «котеночком», дразнила, а когда он пытался уложить ее на спину, тут же включала девочку.
Если Фэйб что-то заметит, он его убьет, конечно.
Но значит нужно сделать так, чтобы он ничего не заметил. А потом, разумеется, претензии будут не к Гвидо а к Флер, но сучка выкрутится, можно не сомневаться. Она всегда выкручивается.

[nick]Эсме[/nick][status]лучший товар[/status][icon]http://d.radikal.ru/d13/1904/c5/2ba27f79997f.jpg[/icon]Ночь только началась, а Эсме это все уже подзаебало – эти блядские ужимки Флер, высокомерный взгляды сучки Аманды. Гвидо ее игнорит, ну это лучше всего, продолжай, парень, ни в чем себе не отказывай. На этом фоне мужик, который привез ее сюда вместе с Флер, кажется самым нормальным, хотя он, конечно, еще тот мудак. Но он нормальный мудак, который имел всю эту компашку чистеньких мальчиков и девочек. Может и буквально имел, Эсме бы не удивилась.
Она берет свою колу, игнорируя коктейль, который выглядит круто, что уж там – очень круто. Наверное, у нее больше не будет шанса попробовать что-то такое, да еще в таком месте, ну и хрен с ним. Эсме демонстративно тянет свою колу. Пусть знают, что на красивое пойло в высоком бокальчике ее не купить.

- Правую руку бы отдала, чтобы ей въебать, - искренне отвечает она мужику.
Эсме бьет левой, и неплохо бьет.
Аманда и Гвидо сваливают на танцпол, Флер выпивает свой коктейль и отрывает задницу от колен своего дружка, одергивает микроскопическую юбку и тоже спускается вниз. Со своего месте Эсме видит, как они втроем начинают танцевать, в толпе таких же – чистеньких, дорого одетых, заряженных чем-то, кто дурью, кто алкоголем.
Эсме тянет колу. То есть понятно, если она попросит себе еще, ей закажут, но лучше не просить. Не проси – и не будешь должна.
Тянет колу и смотрит на этого мужика, с которым блондиночка с нежным ротиком и любовью к коксу.
- Слушай, понять не могу, ты с ними или сам по себе?

Эсме спросила и сама тут же пожалела, что спросила, с другой стороны, не сидеть же ей молча, тупо пялясь на танцпол. Она бы может и сама потанцевала, она никогда не танцевала в клубах, но если так посмотреть – дело нехитрое, все дергаются как заведенные. На возвышениях с подсветкой танцуют девки, соски залеплены черными полосками, тела покрыты блестками. Девочки Шарифа и те больше одеты, чем они.
А в общем, не такая уж большая разница, между девочками Шарифа и той же Амандой или Флер, вон они – короткие юбки, каблуки, Гвидо лапает их обоих, и блондинка смеется, а сучка в розовом платье трется об него задницей. Но тут это, похоже, нормально, в соседней мягкой зоне тоже  что-то происходит, и Эсме знать не хочет, что именно.
Она пьет колу, украдкой проверяя деньги Шарифа, заботливо спрятанные во внутренний карман куртки.

[nick]Флер Легран[/nick][status]золотая девочка[/status][icon]http://c.radikal.ru/c25/1904/18/309ce91fe2a6.jpg[/icon][sign]тормоза для слабаков[/sign]Сначала ей просто хорошо. Флер двигается на танцполе, под дозой тело чувствуется иначе, как будто ты трахаешь сам себя и ловишь от этого нереальный кайф – вот как это чувствуется. Она ловит взгляд Фэйба, и он тоже чувствуется иначе, как будто стоишь под горячим душем, и горячая вода затекает тебе во все местечки. Так что да, ей хорошо, очень хорошо.
Только голова кружится сильнее, чем раньше, но она это не сразу замечает, ей все кажется, что это часть прихода. Не сразу она замечает, что Гвидо ее к себе прижимает как-то уж сильно крепко. И надо бы ему сказать, чтобы руки убрал, придурок, потому что Фэйб его сломает, если он ее будет трогать. Ее личный коп любого сломает, кто ее будет трогать, потому что только ему можно ее трогать.
Аманда ей что-то говорит, кричит в ухо, но Флер не понимает о чем идет речь и не понимает, что происходит, потом она чувствует, что по губе течет что-то теплое, трогает, и с удивлением видит красное.
Это кровь.
Ее кровь.
У нее носом идет кровь.
Это последнее, что Флер успевает подумать, прежде чем отключиться и упасть.

- Блядь, - говорит Гвидо.
Вокруг них тут же образовывается пустое пространство, гости клуба испуганно переглядываются – это плохо, очень плохо, это пахнет полицией, а очень многие из здесь присутствующих не хотели бы сегодня встретиться с полицией.
Аманда раззевает рот, как рыба. Дура.
Гвидо машет рукой, надеясь привлечь внимание Фэйба, но тот как раз выбрал момент чтобы поговорить с этой девицей из гетто, любительницей колы.
Так. Спокойно. Спокойно.
Гвидо будущий юрист, надежда папочкиной компании, он не может позволить себе панику. Он выгребает содержимое кармана, к счастью немного, то, что он взял для личного пользования, основная партия на столе, у Фэйба, вот пусть он с ней разбирается, если не может разобраться с Флер.
- Аманда! – он дергает Аманду за руку, заставляя встать на колени рядом с бесчувственной Флер.
Та лежит на полу как сломанная кукла, одна нога подогнута, юбка задрана, и Гвидо внезапно понимает, с чего она отрубилась.
Потому что выпила коктейль.
А до этого закинулась, видимо, а он не рассчитал.
Если Фэйб узнает, он его убьет, если узнает, конец всему, а он быстро вычислит, что пила его куколка и с чего вдруг лежит теперь, сверкая трусами, с кровью под носом.
- Аманда, иди в туалет, смой все это в унитаз, и если у тебя что-то есть с собой – тоже. Найди Мишеля. Предупреди его. Потом предупреди Фэйба, скажи, что Флер стало плохо, я везу ее домой. Поняла? Поняла?
Аманда смотрит тупым коровьим взглядом и Гвидо хочется ее ударить, потом, кажется, до нее доходит что к чему.
Гвидо поднимает Флер на руки, к ним уже идет охрана.
- Все нормально, - орет он им через музыку. – Мы уже уходим!