После ухода шерифа Рут принимается отмывать кухню, постоянно возвращаясь мыслями к тому, что ей следовало бы позвонить Ларри. Просто чтобы узнать, как он - говорит она себе, выливая грязную воду, пахнущую чистящим средством, протирая стол до блеска. В этом ничего такого нет. Время, конечно, уже позднее для таких вот звонков. Но у них тут люди пропадают… не говоря уже обо всем остальном. И конечно, ее желание услышать голос Ларри никак не связано с их разговором в кинотеатре и тем, что ему предшествовало. Просто так уж вышло, что они вместе влипли в эти тайны Хокинса.
Тайны маленьких городков – ну надо же. Оказывается это не литературный штамп.
Рута закрывает окно на кухне – мистер Черч больше не придет. Наверное, она очень не скоро решится снова завести себе кота, хотя будет трудно привыкнуть к тому, что она одна в доме.
Или не нужно привыкать? - думает она, глядя на рубашку Ларри, которая уже высохла.

В Нью-Йорке Деррик, она может уехать к нему в любой момент. Хоть завтра утром. Оставить все это в прошлом, забыть как страшный сон.
Выйти замуж.
Найти хорошую работу.
Не упоминать при знакомых тот факт, что когда-то она три года прожила и проработала в Хокинсе, штат Индиана. Не упоминать о том, что тут происходило, чему она была свидетельницей.
Мысль в чем-то даже утешительная, Рута прячется в нее, как в детский домик, как в убежище из одеял, надежную защиту от страшных монстров. Но вскоре в этом воображаемом убежище ей становится душно.
Деррик. Нью-Йорк.
Уехав, она подведет Лорри, Шейна, Эйприл. Подведет мать Лоры, если та права в своих подозрениях. Подведет шерифа, потому что показания взрослого человека охотнее принимаются всерьез, чем показания несовершеннолетних школьников.
Словом, нет. Уехать – не выход. Во всяком случае, не прямо сейчас. Может быть, когда все это закончится…

И, сдавшись, Рута набирает номер Ковальски.
Ждет, почти решает повесить рубку – все уже наверняка спят, ну в самом деле, она поговорит с Ларри завтра, на перемене, за ночь уже наверное ничего не случится.
Но он берет трубку.
Рута чувствует себя ужасно – школьницей, позвонившей мальчику, который ей нравится. Совершенно ненормальная реакция, которую она предпочитает не замечать.
- Ларри, это Рута… мисс Лесли. Извини за поздний звонок.
Извинения, судя по всему, очень уместны – судя по всему, Ларри укладывает сестру. Как неловко…
- Послушай, я звоню предупредить – помнишь, мы говорили про пропавших животных? Мой кот вернулся и начал вести себя странно. Сегодня он взбесился и на меня напал, шерифу пришлось его убить. Но и это не все странности. Мертвым он выглядел так… как будто был мертв уже несколько дней. В общем, Ларри, будьте осторожны. Не пускай к сестре животных.
Рут кусает губы и очень хочет, чтобы Ковальски сейчас сказал что-нибудь вежливое – спасибо, мисс Лесли, я обязательно буду осторожнее, всего доброго, до завтра.
Тогда она сможет убедить себя в том, что и ее звонок почти формальность. Что в нем нет ничего личного – просто желание убедиться, что у Ларри все хорошо.
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Наверное, нужно было сказать ему, чтобы не приезжал. Эта мысль мучает Руту, отзываясь чем-то, очень похожим на угрызения совести. Наверное, шериф был прав, делая ей предупреждение относительно Ларри Ковальски. С прошлой пятницы он только и делает, что бросается ей на помощь. У Ларри своя жизнь, далеко не сказочная, школа, в которой нет друзей, дом, где его ждет маленькая сестра и больная мать, работа в автомастерской. Но он бросает все, потому что на его учительницу литературы, мисс Лесли, напал ее же кот. Или потому, что был странный звонок по телефону. А она позволяет ему приезжать. Поздно вечером. Даже после того, как сама же сказала ему о женихе. О том, что уедет в Нью-Йорк. Может быть, пора проверить водопроводную воду? Может быть, это с ней что-то не так, и поэтому они ведут себя так странно?
Рута отправляет в мусорное ведро безнадежно испорченное платье, меняет его на другое, отмечая, что царапины выглядят ужасно. Лесли обработала их, самые глубокие заклеила пластырем, но ей все кажется, что этого недостаточно. Вдруг у кота правда было бешенство? На всякий случай она выпивает таблетку аспирина, прекрасно понимая, что он ей ничем не поможет, и ждет. Она сидит в гостиной, в кресле, не включая свет, и ждет. Это не вписывается ни в одно оправдание, которые заготовлены у Рут самой себе. Это даже недопустимо, с точки зрения морали Хокинса. Что такого она расскажет Ларри сейчас, что не подождало бы до завтра? И ее тревога за него – как это связано с тем, что она не запретила ему приезжать? На дворе темно, и в городе творятся странные вещи. А если с Ларри что-то случится по дороге?

Рут не то чтобы склонна себя накручивать, скорее, наоборот, но сегодня это у нее хорошо получается. Поэтому, когда Лесли  слышит голос Ларри, слышит, как камни прилетают в окно, она чувствует, прежде всего, огромное облегчение – с ним, хотя бы, все хорошо. Он не попал в беду по ее вине, его не утащили пауки, русские, на него не напал сумасшедший кот. Она идет на кухню и открывает окно – оно достаточно большое, чтобы через него можно было залезть в дом без всяких усилий. Рута иногда и сама им пользовалась в этих целях – все лучше, чем обходить дом каждый раз, как хочешь попасть на задний двор.
- Ларри! Иди сюда.
Непонятно, зачем она шепчет, непонятно, почему не включит свет на кухне – соседи наверняка уже спят, да и живая изгородь достаточно высокая, чтобы мешать всем интересующимся наблюдать за тем, что творится на заднем дворе у мисс Лесли.
Так что Рута еще раз думает о водопроводной воде Хокинса (может быть, туда подмешали какой-нибудь наркотик и теперь им всем мерещится бог знает что) и зажигает свет, закрывает за Ларри окно и задергивает шторы.

Ладно, с ним все нормально – убедилась? Ковальски вот он, живой, здоровый и встревоженный. И лучше бы он сейчас спал в своей постели – для вас обоих было бы лучше.
- Ларри… спасибо, что приехал, но лучше не ходи по ночам, ладно?
Лора – если это она – найдена со следами удушения. А значит, в Хокинсе есть кто-то, способный на убийство школьницы. Есть от чего начать паниковать, наверняка все дети города до семнадцати лет включительно получили от родителей строгий приказ сидеть дома. Никаких поездок на озеро, никаких прогулок на стадион, чтобы пообниматься вволю.
Неловкая ситуация – и Рут сейчас не про объятия на стадионе. А про то, что Ларри приехал к ней, залез в окно, стоит в двух шагах и смотри на нее очень внимательно, а ей и сказать особенно нечего.
- Я волновалась за тебя, поэтому позвонила, убедиться, что все хорошо и предупредить насчет этих животных… может, мой кот не один такой. Извини, если напугала. Вокруг столько всего творится…
Слишком много всего. И вокруг, и с ними.
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

- Это был уже не всего лишь кот, Ларри. Он вернулся – и это уже был не мистер Черч.
Рута закатывает рукав платья, показывает царапины. Выглядят они ужасно, судя по всему, ей теперь до Рождества ходить в одежде с длинными рукавами, а то и дольше, если останутся заметные шрамы. И если она не умрет от какой-нибудь инфекции, что тоже возможный вариант, когти этого чудовища не выглядели достаточно чистыми.
Шерифу тоже досталось…

- Сегодня ко мне заехал шериф, поговорить насчет всего, что мы ему рассказали – тело того бродяги, трупы животных. Он сказал, что ничего они не нашли, Ларри, ничего! Словом, мы разговаривали, кот сидел на холодильнике, а потом прыгнул на меня. Шериф пытался его оттащить, кот кусался и царапался как бешеный. Фрэнк его пристрелил. Выстрелил в него два раза. два раза! И думаешь, тут все было в крови? Ну, только если в моей, потому что в коте крови почти не оказалось, так, какая-то вонючая жидкость, я поэтому и сказала – он выглядел так, будто уже умер. Он даже пах как сдохшее животное. Его шерсть, глаза… Я все это видела. Шериф его унес, сказал, его проверят на вирусы, вдруг это бешенство, или еще что-то похоже...

У Руты голос вибрирует от напряжения. Она, вроде бы, только немного успокоилась, хотя вряд ли это можно так назвать, и вот опять приходится вспоминать, и кажется, ужаснее она в жизни ничего не испытывала. Даже пауки… они кусают и уползают, а мистер Черч как будто пытался разорвать ее на куски.
- Поэтому Ларри, просто будь осторожнее, ты говорил, что рядом с тобой у кого-то тоже пропало животное. Не хочу проводить параллели, но смотри – сначала кошки и собаки пропадают, мы находим их на дороге, мертвыми, а теперь они возвращаются.  И нападают на людей. Поверить не могу, что я это говорю. Мне бы следовало саму себя отправить к психиатру.
Саму себя запереть в комнате с мягкими стенами и не выпускать.[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Она почти уверена, что сейчас случится что-нибудь. Раздастся телефонный звонок, в городе погаснет свет, побегут ядовитые пауки, задний двор наводнят орущие мертвые коты. Но ничего не происходит. Ничего плохого не происходит. Ларри ее обнимает и говорит, что с ней все в порядке, что он тоже все это видел и она не сошла с ума – и видит бог, ей это сейчас нужно, потому что стоит ненадолго остаться в одиночестве в темноте дома, и она начинает сомневаться в том, что было. Потому что весь ее жизненный опыт говорит, что такого быть не может, если ты не герой комикса.

И то, что он ее обнимает – ей это тоже нужно, потому что ей  было страшно, а сейчас страх выходит нервным ознобом. Рута позволят себе ни о чем не думать сейчас, просто позволять себя обнимать, чувствуя облегчение и благодарность – после их разговора в кинотеатре Ларри мог бы не приезжать, и уж точно мог бы не делать для нее того, что делает сейчас.
Пусть это и неправильно.
Она все верно сказала ему там, в кинотеатре, постаралась найти слова, чтобы он понял – и он очень хорошо понял, как ей показалось.
- Спасибо, - тихо говорит Рута. – Это было для меня… немного слишком.
И уж точно неправильно то, что она делает потом.
Наклоняет к себе голову Ларри и целует его в губы. Очень осторожно и нежно.

Для него, наверное, это так же неожиданно, как для нее было «я тебя люблю», и от признания до поцелуя иногда проходит больше, чем одна жизнь, но Рута не хочет, чтобы у Ларри было так. Пусть это будет так, как оно должно быть… даже если это неправильно.
И, пока она целовала Лари Ковальски, своего ученика, мальчика, который был младше ее на целую пропасть лет, ничего плохого тоже не случалось, их как будто решили ненадолго оставить в покое.

- Вот так. Не уверена, что ради этого тебе стоило ехать ночью через весь город, но я тебе благодарна. Ты замечательный, Ларри. Какой-то девушке очень повезет.
Жаль, что не ей. Но нельзя взять и перешагнуть тринадцать лет, встретив мальчика, с которым ты бы хотела быть. Пройти весь этот путь с самого начала, и чтобы это было в первый раз и по-настоящему.  И признание в любви, и первый поцелуй, и чувство влюбленности – она все это пропустила, считая, что это не главное, так, подростковые страдания. А теперь оно, получается, вернулось. И что с этим делать?
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Ну что он делает? А она? Сегодня, в кинотеатре они поставили точку – она поставила точку, объяснив Ларри, что не сможет быть с ним, и сама же целует его, и позволяет себя целовать.
Это совсем другие поцелуи, не как с Дерриком. Тот учил ее, а она сейчас учит Ларри. Без слов. Показывает, как это может быть. И сейчас ей намного труднее остановится. Каждый раз, когда она пытается остановиться, что-то ей мешает. Что-то заставляет затягивать эти объятия, из которых уже уходит сдержанность, уходит водой в песок, потому что она знает, что может быть, куда все это может привести, а этот мальчик, настоящее стихийное бедствие, хочет узнать. С ней.
Было ли у нее такое? Пожалуй, нет. Все просто происходило потому, что это казалось логичным.  Одно следовало за другим – после дружеских встреч – свидания, после свиданий постель, красивая помолвка... и пустота, в которую она все никак не отваживалась шагнуть.
А теперь появился Ларри.
Который задает вопрос «почему». Почему не ей.
- Ларри...
Она отстраняется, насколько это можно сделать в его объятиях. Плохо представляя себе, что хочет сказать. Но зная, что должна сказать – давай остановимся, пока можно остановиться.

Тяжелую, жаркую тишину разрывает телефонный звонок. Рута вздрагивает, инстинктивно прижимаясь к Ларри. Может быть, если не брать трубку... Но телефон упрямо звонит, как будто напоминает Лесли, что есть правила игры и она их сейчас нарушает.
- Я подойду. Если опять что-то происходит, нам лучше это знать.
У нее дурное предчувствие.
В телефонной трубке уже знакомый треск. Похоже, кто-то (или что-то) целенаправленно звонит именно на ее номер.
- Радуга. Сорок семь. Пять. Пять. Пять. На десятом остановиться. Третий от входа.
Отбой.

Рута возвращается на кухню, натыкается на вопросительный взгляд Ларри. У него припухшие губы - ее стараниями. У нее, наверное, такие же.
- У нас новая загадка, Ларри. Попробуем разобраться?
В глубине души она рада этой загадке. Потому что все могло зайти слишком далеко – там, на кухне. Недопустимо далеко. Но и терять Ларри, этого нового Ларри, способного ее обнять и целующего с такой жадностью, она не хочет, хотя это нечестно – по отношению к Ларри. И неправильно.
Она зажигает свет в гостиной, ищет блокнот с записями.
Кладет на диван первый лист:
Синее, желтое, сходится. Пятьдесят шесть и вниз.
Кладет второй:
Семьдесят пять. Восход. Десять направо. Повторить по кругу.
На третьем пишет сегодняшнее сообщение.
- Вот что у нас есть. Раньше я думала, что в этом нет никакого смысла, но теперь мне кажется... возможно, это ключ к чему-то. И еще – почему звонки были в дом Лори, а теперь в мой дом?

На столике в прихожей лежит телефонный справочник Хокинса – предмет гордости горожан, доказательство того, что их город не какая-то там глубинка. Рута кладет его на пол, садится, ищет свой адрес – вот он, под номером пятьдесят пять.
- Ларри... смотри. Посмотри же.
Номер пятьдесят шесть. Телефонный номер Гиффинов. Родителей Лори. И только сейчас Рута замечает, что страница справочника разделена на две части. Телефонные номера записаны на синей стороне, адреса на желтой.
- Синее, желтое, сходится, пятьдесят шесть и вниз.
Внизу остается место только для одной строки – мистер Марч, Грэй-авеню, 760.
Боб Марч.
Значит ли это, что ему грозит опасность? Значит ли это, что они разгадали первую загадку?
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Для прогулок, конечно, поздно. Но, наверное, это то, что ей сейчас нужно, выйти из дома и немного прийти в себя. Подумать, как дальше вести себя с Ларри.
Следует признать – она только что очень сильно все усложнила, и вместо точки у них опять получается многоточие. И это уже серьезно. Потому что Рута не хочет разбивать ему сердце – в этом возрасте сердце легко разбить. Она бы хотела другого, но это другое невозможно. Ларри может этого понимать, но она же понимает.
- Давай попробуем пойти по этой линии, - предлагает Лесли. - Но не очень далеко, просто посмотрим, что на ней. Все это так странно, вроде бы прослеживается какая-то логика, но при этом ничего не понятно. Шериф заедет за мной утром, мы поедем в лес, на старую дорогу, взглянуть еще раз.
Ларри ее не приглашает, но не отпускать же его бродить ночью в одиночестве. К тому же эта прогулка, которая, Рута надеется, будет простой ночной прогулкой, без местных чудес, очень логично подведет к тому, что они расстанутся после, Ларри поедет домой, она вернется к себе, а завтра она что-нибудь придумает, как ей быть дальше.
Лесли еще раз думает о том, что уехать прямо сейчас в Нью-Йорк было бы выходом. Не развязывать этот узел, запутываясь с каждым днем все сильнее, а просто уехать...
- Возьму фонарь.

Она берет фонарь, накидывает легкую куртку, выходит на крыльцо, мысленно прикидывая линию, по которой им нужно пройти. Она не везде совпадает с рисунком улиц на карте. Для того, чтобы не отклоняться от выбранного курса, им придется пройти мимо дома Марча, мимо вагончика Попа, а потом пересечь пустырь, где по праздником устраивают общегородской пикник, и выйти к маленькому скверу с единственной достопримечательностью Хокинса – статуей некоего полковника Хокинса, основателя городка.
- Ты заметил? После этих звонков каждый раз что-то случается. В пятницу это были пауки. Потом – крысы. Если и сегодня мы увидим что-то странное, значит, звонки что-то вроде предупреждения? Или, может быть, знаешь, они подают сигнал? Для кого-то. А дома на линии просто перехватывают этот сигнал. В любом случае, это все теории, Ларри, может быть так, а может иначе.
Они идут по тихой улице. Горят фонари неярким желтым светом, окна темные и дома кажутся пустыми, покинутыми. Как будто город вымер. Как будто больше никого нет, только она и Ларри. Когда они были на старой дороге – было проще. Было легче. Рута хотела бы вернуть эту легкость, но вряд ли это теперь возможно.
Черт, это даже не многоточие – думает она, идя рядом с Ковальски – это какой-то вопросительный знак. Огромный вопросительный знак.
Они доходят до дома Боба Марча. Дом как дом, с просторным палисадником, с верандой, французскими окнами. Дом с претензией на элегантность, можно так сказать. 

- Вряд ли будет уместно кидать камешки в окно Боба, да?
Боб, выходи, тебе угрожает опасность, но мы незнаем какая, просто голос в телефоне сообщил об этом мисс Лесли.
Ситуация абсурдна до такой степени, что смеяться хочется.
А потом начинают гаснуть фонари.
По всей улице начинают гаснуть фонари, и те, что вдоль тротуара, и те, что висят на домах, маленькие и большие – все фонари гаснут, это как стена темноты, и она катится на них.
Рута берет Лари за руку – и успевает удивиться тому, как легко теперь у нее это получается и за секунду до того, как их накрывает темнотой, включает свой фонарь.
- Ты видишь что-нибудь? – шепотом спрашивает она, оглядываясь по сторонам.

Так темно... не должно быть так темно. Это какая-то ненормальная темнота, плотная, густая... Фонарь в ее руке мигает. Гаснет и снова зажигается, но с трудом, как будто садится батарейка, но этого быть не может.
Гаснет. Медленно загорается.
И она видит Боба Марча, стоящего прямо перед ними. Он стоит на крыльце дома, смотрит прямо на них. Потом фонарь гаснет, а когда загорается через две-три секунды Боба уже нет.
И тут же возвращается свет – уже обратной волной. От дома Марчей и дальше, по улице. По улице, совпадающей с линией на карте.
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Это похоже на какой-то фокус, когда иллюзионист заставляет предмет исчезнуть в воздухе, прямо у тебя на глазах. Вот они видят Боба, вот они уже не видят Боба. И все это в течение каких-то пару секунд, в абсолютной тишине. Как будто кто-то достал Баба Марча из волшебной шляпы, а потом снова туда спрятал.
Рут хочет вернуться – больше всего ей хочется вернуться домой, запереть дверь, и отгородиться от всего этого, но даже дом не кажется ей больше надежным убежищем. Что бы это ни было, оно приходит без стука, но, похоже, предупреждает о своем появлении телефонным звонком...
- Я ничего не слышала, ни звука, так просто не бывает.
Голос – отмечает Лесли – звучит странно. Сейчас все выглядит странно, и к ней возвращается воспоминание о пятнице, о том, как вибрировали стены, как искривлялось, кажется, само привычное пространство, выкручивая за собой дом, его пол и потолок. Что из того было галлюцинацией, а что правдой, которую мозг просто предпочел отбросить, как  слишком опасную, слишком невероятную? И то, что происходит сейчас – это настоящее?
Настоящий – Рута в этом уверена – Ларри. Они крепко держатся за руки, идут вперед, по дорожке, мимо дома Марчей, в его окнах по-прежнему темно, во всех окнах по-прежнему темно.
Хоть бы занавеска колыхнулась – думает Лесли.
Колыхнулась занавеска, кто-нибудь выглянул в окно или вышел на улицу, хлопнув дверью – ну и что, что их увидят, это лучше чем идти по совершенно пустой улице, чувствуя кожей, что что-то происходит, что-то страшное. Что-то, чему у Рут нет никакого объяснения.

Когда собачий (собачий?) вой докатывается до них, желание повернуть обратно и бежать к дому становится совсем невыносимым.
- Это ни на что не похоже... Ларри... нам лучше вернуться.
Рута даже оборачивается, чтобы убедиться, что дорога к дому свободна – но ее нет. Вернее, она есть, но как будто на старой книжной картинке– полустертая, полуразмытая. Улица за их спиной и есть, но, в то же время, ее нет, и Лесли не знает что будет, если они решат сейчас повернуть обратно. Попадут ли они домой, а если и так, каким он будет, этот дом? Единственным, что кажется более-менее реальным, остается дорога у них под ногами, ведущая вперед, к пустырю.
- Ладно... ладно, идем. Похоже, у нас нет выбора.
Похоже, что-то решило за них, и им остается только принимать эти правила, сути которых Лесли и Ковальски не понимают.

Так они доходят до пустыря – под аккомпанемент воя. Он то затихает, то становится громче, но в целом у Руты такое чувство, что они все ближе к его источнику.
- Смотри... это же Боб?
Во всяком случае, это то-то похожий на Боба. Или что-то, похожее на Боба. Как, наверное, то, что они видели в лесу, было похоже на пропавшую Лори.
Боб, или то, что похоже на Боба стоит на пустыре в окружении собак, или чего-то, что хочет казаться собаками. Это крупные, поджарые звери, с оскаленными пастями, но глаз все время цепляется за какие-то несоответствия – слишком длинные лапы, слишком вытянутые пасти, слишком много зубов. Рута уверена, таких собак нет. Не бывает. Их не найдешь ни в одном справочнике.
Собаки , вернее, то, что ими притворяется, окружают Боба, но смотрят они на Руту и Ларри. Рычат на них, рычат, воют, задрав к нему острые пасти. Рута тоже смотрит на небо – и вздрагивает. С неба опускается смерч. Бесшумный, темный, крутящийся смерч... Боб тоже поднимает голову, кричит – Рут кажется, что от этого крика в ее голове сейчас что-то лопнет... А смерч медленно втягивается в Боба, как огромная черная змея, втягивается, исчезает в нем, прячется в нем.
- Я не хочу на это смотреть, не хочу...
Но она смотрит, как будто кто-то заставляет ее смотреть, как будто кто-то хочет, чтобы ко всем прочим безумным картинам в ее голове прибавилась еще и эта...
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Бегите – говорит им оскаленная пасть пса. Можете бежать как угодно быстро – я все равно вас догоню. Как догнал Боба. Как догнал Лори. Вас я тоже догоню.
Что с ними будет, если их догонят эти псы, Рута не знает – может быть, тут все же наступит утро, обычное человеческое утро и их найдут с разорванным горлом. Может быть и не найдут, окажется, что и они пропали – как Лори.
Но они бегут, потому что могут только бежать, это их единственный шанс, выбраться из всего этого. Если, конечно, из этого можно выбраться. Собака загоняет их к забору, останавливается в нескольких шагах, стоит, широко расставив длинные, неправдоподобно-тонкие лапы, больше похожие на лапы какого-нибудь насекомого. Рычит низко, угрожающе…

Рута с помощью Ларри перебирается через забор, спрыгивает на ту сторону.
- Быстрее! Быстрее, сюда!
Она подтягивается, вцепляясь в старые доски, загоняя занозы в ладони, готовая, если потребуется, попробовать перелезть обратно – Ларри она не оставит одного. Пес делает шаг вперед, и еще шаг, и Рута может разглядеть, что глаз у него нет. Вместо глаз у этого существа темнота. Чернота.
Пес поднимает острую морду, ухмыляется ей зубастой пастью, в которой не один ряд зубов, а несколько. Скалится. С клыков капает слюна.
- Лари! Скорее!
Рута держится за забор одной рукой, второй пытается помочь Лари, хватает его за одежду, тащит на себя, на эту сторону, где нет собак, вышедших из какого-то ночного кошмара, нет Боба Марча, глотающего смерч.
Она уверена в том, что пес кинется на Ларри, может быть, даже попробует перепрыгнуть забор – и, может быть, ему это даже удастся, честное слово, она уже ничему не удивится. Но нет, ничего подобного. Он исчезает – вот он только был тут, а когда Рут на секунду отвернулась к Лари – он уже далеко, на дороге.
Удивляться сил нет – у Рут уже ни на что нет сил. Она опускается на землю, прислоняется спиной к забору и дотягивается до руки Ларри.
- Как ты? Нормально?
И слышит странное.

Слышит ветер. Слышит, как тихо шелестят листья на кусте старой акации посреди участка – ее так и не удосужились спилить. Рута трогает землю, пропускает ее сквозь пальцы. Смотрит вокруг. Смотрит на небо – в мир вернулись краски, звуки, запахи.
Они вернулись.
Это кажется настолько невероятным, что Лесли зажмуривается. Но когджа открывает глаза – ничего не меняется. Поэтому она встает, заглядывает через забор – за забором обычный пустырь, обычная дорога. Никакого Боба Марча, никакого смерча, никаких адских псов. Ночной Хокинс, добродушный, как старый дядюшка, с его фонарями и белыми заборами. Они действительно вернулись.
Или им позволили вернуться? Их вернули?
Это слишком сложная мысль, Рута не готова сейчас к таким сложным мыслям. Она подумает об этом потом – может быть, завтра.
- Хватит на сегодня, Ларри. Честное слово, я увидела больше, чем могу понять. Возвращаемся, пока не случилось еще что-нибудь.
Что-нибудь, от чего они не смогут убежать.
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]

Хорошие вопросы. У Руты тоже есть несколько: например, почему они это видят, почему им позволяют это увидеть. Почему это происходит именно с ними? Ответов у нее нет, разумеется. После случившегося она чувствует себя разбитой, и вряд ли способна сейчас хоть на какие-то  выводы. Хоть на какие-то решения.
- Не знаю, Ларри, - устало отвечает она.
Они уже подходят к ее дому, так и держатся за руки, Рута даже не думает об этом, после всего что было кажется совершенно естественным позволять Ларри держать себя за руку. Она не думает о том, что вот этот Хокинс, этот город, он живой – у кого-то бессонница, кто-то вышел подышать воздухом, кто-то спустился на кухню выпить стакан воды. Что двое на пустой ночной улице – это слишком заметно. Ей сейчас не до этих мыслей – не до осторожности, в голове Лесли картина, которую она никогда не забудет – Боб, глотающий вихрь.
- Мне бы не хотелось втягивать Шейна и Эйприл во все это. Боюсь, это может быть опасно.  Посмотрим, что будет завтра.
С нами.
С Бобом.
С Хокинсом.

В доме темно, тихо, но эта темнота и тишина успокаивает, не пугает. Рута вздыхает облегченно, когда за ними закрывается дверь. Пусть это иллюзия безопасности, но она рада сейчас этой иллюзии.
Они все еще держатся за руки – а на кухне они целовались. И это не иллюзия – внезапно доходит до Лесли. И если они сумели убежать от того странного, что ждало их на пустыре, то от этого не убежишь. Но она все же попытается – должна попытаться. Ради Ларри, ради себя. Сейчас для этого самый подходящий момент и рута осторожно высвобождает свои пальцы из руки Ковальски.
- Поздно уже. Ларри, тебе лучше остаться тут до утра, не уверена, что на улице безопасно. Устраивайся на диване, там подушки и плед. Если проголодаешься – в холодильнике яблочный пирог. А я, пожалуй, пойду и попробую уснуть. Обсудим все завтра, хорошо?

В спальне прохладно, Руте приходится укрыться двумя одеялами, чтобы согреться, и царапины болят. Видимо, придется завтра подойти к школьному врачу, пусть выпишет какие-нибудь антибиотики, ей не нужно заражение крови.
Еще она думает о Ларри. Он в гостиной, на диване. И засыпает, все-таки, с мыслью о том, что, наверное, она могла бы спуститься к нему… но это точно будет не то, от чего можно будет убежать на утро.
[nick]Рута Лесли[/nick][status]ловец душ[/status][icon]https://a.radikal.ru/a29/1907/4d/04ab697a8e47.jpg[/icon]